Убегай!

Фагбенл ответил не сразу. Подождал, пока выйдет Ивонна – она пообещала подождать Эстер у лифта – и дверь в кабинет закроется. Секунду-другую Фагбенл пристально смотрел сквозь стеклянную стену на огороженные кубиклы. Посетителям должно казаться странным, подумал он, что здесь не предоставляется полной конфиденциальности.

– Будьте любезны, Саймон, скажите, где вы были вчера вечером?

– В котором часу?

Фагбенл пожал плечами:

– Пусть это будет весь вечер. Скажем, начиная с шести часов.

– До шести я был здесь. Потом отправился домой на подземке.

– По какой ветке вы ехали?

– По первой.

– Садились на «Чамберс-стрит»?

– Да. А вышел на остановке «Линкольн-центр».

Фагбенл кивнул с таким видом, будто узнал нечто важное.

– Сколько всего вы потратили на это времени? То есть от дверей до дверей. Минут двадцать, тридцать?

– Тридцать минут.

– Значит, вы были дома где-то около половины седьмого?

– Так оно и есть.

– Дома кто-нибудь был?

– Жена и младшая дочь.

– У вас ведь есть еще и сын, правильно?

– Да. Сэм. Но он учится в колледже.

– Где?

– В Амхерсте. Это в штате Массачусетс.

– Да, я знаю, где находится Амхерст, – сказал Фагбенл. – Итак, вы пришли домой. Ваша жена и дочь были там…

– Да.

– А потом вы выходили из дома?

Саймон подумал, но всего секунду:

– Да, два раза.

– Куда вы ходили?

– В парк.

– И в какое время?

– В семь, а потом еще раз, в десять вечера. Выгуливал собаку.

– О, превосходно. Какой породы ваша собака?

– Гаванская болонка. Ее зовут Ласло.

– Разве Ласло не мужское имя?

Он кивнул. Да, конечно мужское. Они приобрели Ласло в подарок Сэму на день рождения, мальчику исполнилось тогда шесть лет. И Сэм требовал назвать собачку этим именем, ему не важно было, какого она пола. Это было давно, но как только собачка оказалась у них в доме, вопреки всем обещаниям Сэма и его двух сестричек, забота о животном легла на плечи единственного члена семейства, который был против того, чтобы завести собаку.

На Саймона.

И это тоже неудивительно: он очень полюбил Ласло. Он обожал эти прогулки с ней, особенно те минуты, когда к концу дня он появлялся в дверях и Ласло приветствовала его с такой бешеной радостью – так может радоваться заключенный на пожизненный срок, которого неожиданно выпустили из тюрьмы, причем так было каждый день без единого исключения. И она с таким энтузиазмом тащила его в парк, словно никогда прежде там не гуляла.

Ласло сейчас двенадцать лет. И шаг у нее уже не такой быстрый. И слух пропал, так что иногда даже не чует, что Саймон уже возвращается, пока он не войдет в дом, и это Саймона очень огорчает, даже больше чем следует.

– И кроме этого, ни за чем не выходили, только гулять с собакой?

– Да.

– Значит, весь вечер вы втроем пробыли дома?

– Я этого не говорил.

Фагбенл откинулся на спинку стула и развел руками:

– Так говорите.

– Потом моя жена ушла на работу.

– Она работает педиатром в Нью-Йоркской пресвитерианской больнице, правильно? Полагаю, у нее было ночное дежурство. И вы всю ночь оставались вдвоем со своей дочерью Аней.

Саймон притормозил. Значит, этот полицейский знает, где работает жена. И знает, как зовут дочь.

– Детектив…

– Зовите меня Айзек.

Фиг тебе, как сказали бы его дети.

– Так кого же убили? – спросил Саймон.

Дверь в кабинет распахнулась. Телосложения Эстер Кримстайн, может, была и хрупкого, но шагала широко. В кабинет она ворвалась как вихрь и коршуном набросилась на Фагбенла.

– Ты что, блин, издеваешься надо мной?

Фагбенл и бровью не повел. Медленно встал и, возвышаясь над ней, как башня, протянул руку:

– Детектив Айзек Фагбенл… провожу расследование убийства. Приятно познакомиться с вами.

Эстер впилась взглядом ему в лицо.

– Уберите свою руку, иначе рискуете потерять… вместе с работой, – прошипела она, повернулась и перевела испепеляющий взгляд на Саймона. – Вами я тоже недовольна.

Она сказала что-то еще в том же духе. Потом потребовала перейти в помещение для переговоров, где нет окон. Сменить место. Тут, наверное, был какой-то психологический ход, но Саймон не понял, какой именно. Впрочем, как только они вошли в эту комнату, Эстер взяла быка за рога. Велела Фагбенлу сесть с одной стороны длинного стола для заседаний, а сама с Саймоном села с другой.

И только когда все расселись, Эстер повелительно кивнула Фагбенлу:

– Итак, я вас слушаю.

– Саймон… – начал было тот.

– Прошу называть моего клиента «мистер Грин», – оборвала его Эстер. – Перед вами не ваш приятель.

Фагбенл, кажется, хотел что-то возразить, но передумал.

– Мистер Грин, – с улыбкой сказал он, полез в карман и достал из него фотографию. – Вы знаете этого человека?

Эстер положила ладонь на руку Саймона. Он не обязан отвечать или вообще как-то реагировать, пока она не скажет, что все в порядке. И ее ладонь на его руке была как напоминание об этом.

Фагбенл подвинул к ним по столу фотографию.