Убегая от прошлого (СИ)

Тсунаеши чувствовал себя не важно. В принципе, неважно он чувствовал все последние годы, за редким исключением, после появления в его жизни Реборна. Конечно, парень вполне понятно мог заявить, что чуствует он себя плохо из-за излишне жестоких тренировок, которые ему с чистой совестью с просто невероятным маниакальным упорством подсовывал Реборн. Да и, если подумать, с каждым разом тренировки становились все жестче.

Савада вполне мог себя обмануть, приняв за первопричину своего плохого состояния именно это. Но... Все же, он был крайне совестливым и честным мальчиком. Даже наедине с самим собой. Даже мафия не смогла вытравить у него из души совесть подчистую.

Именно поэтому Тсуна прекрасно понимал, что дело тут не в усталости. А в... смерти Хару. Конечно, с каждым годом она начала его все сильнее и сильнее раздражать своей наивностью и навязчивостью, а сдерживаться было все труднее и труднее... Да одна эта назойливость в утверждение про замуж чего стоила! Но такой смерти он ей не желал.

И, чтобы не говорили ему, винил в ней в первую очередь именно себя. Тсунаеши прекрасно знал, что и остальные нет-нет, а думают об этом и... тоже винят себя. Ведь в тот роковой день девушка пыталась попросить помощи именно у них. А они просто напросто послали ее, оставив наедине с ее проблемой.

Когда на следующий день Миура не пришла, никто даже не вздумал ее искать. Ведь вполне вероятно, что та, как и любая девушка, обиделась на те обидные слова, которые они все вместе бросили ей, как собаке, кость. Да и, в тот день на самом деле у них выдалась важная тренировка-экзамен, перед которой они довольно сильно волновались, поэтому кроме этого их вообще ничто не интересовало.

Они провели в лесу почти четыре дня, выживая. А когда вернулись... в новостях уже вовсю крутили про исчезновение Хару. И вот тут ему стало банально страшно. Пусть Тсунаеши не особенно-то любил ее (только как подругу), но видеть как друзья умирают... До этого дня он еще жил в какой-то отчаянной надежде, что это просто чья-то шутка и мафия скоро пройдет мимо.

Рейд в ее дом ничего не дал. Вернее, недовольный Хаято отчитался про пыль и общий заброшенный вид помещения, а потом положил на стол черную карточку с ярко-красным знаком. Тсуна до сих пор помнит, как Реборн сказал, что они могут переводить их подругу в разряд смертниц. Обычно, после такого вот “предупреждения” долго не живут.

Впрочем, у них все равно оставалась хоть какая-то надежда на благополучный исход. Шатен знает, что даже Кея и Мукуро, которые никогда в этом не признаются, искренне надеялись на счастливый исход-избавление. Даже Гокудера, который больше всего ругался с Миурой и показательно-старательно ненавидел ее, бормотал что-то про “глупою женщину” и старался успокоить его.

Только вот интуиция отчаянно верещала, подавая какие-то непонятные сигналы, намекала на опасность. И предотвратить ее Тсунаеши не мог.

Тянулись дни, потраченные на бесполезные поиски. Савада поставил на уши всю Вонголу. Он даже в Варию обратился, но искать на территории Японии человека, который не хочет быть найденным, оказалось очень сложно. Да и пряталась Хару излишне профессионально для обычной наивной девочки-школьницы. Шутка ли – почти месяц ни слуху, ни духу.

А потом произошло ЭТО. Жестокое убийство, жертвой которого стала Миура. Шатен даже сам себе не мог признаться, что его настолько потрясло. Просто после такой вот новости... ему разом расхотелось жить. Вот же шутка: рядом с ней находиться не хотелось, стоило ей пропасть – сразу же захотелось найти. А стоило умереть...

Рейд до маньяка тоже ничего не дал. Безумный и невменяемый, лежащий в психушке, как не поддающийся лечению, но с удовольствием рассказывающий моменты смерти своей жертвы. Тсунаеши затошнило, скручивая внутренности в какой-то пылающий ненавистью узел. Мукуро с удовольствием устроил убийце очную ставку с дьяволом. Но, в любом случае, Хару уже не вернешь.

После возвращения в угнетающе скучный и пустой Намимори, почему-то Киоко начала откровенно бесить. Иногда парень то и дело ловил себя на мысли, что эту ванильную абсолютно ничего не замечающую дуру хочется банально прирезать. Останавливало только то, что она – сестра Рехея, а тот наверняка расстроится ее смерти. Расстраивать своего Хранителя Солнца Тсуна не хотел. Но желание все равно было нестерпимым. Савада пока что держался.

В последний год он почти что не спит, все время пялясь в потолок или рисуя знакомые плавные черты. Реборн недовольно хмурится и качает головой, заливая что-то про разбитое сердце. Гокудера да и сам Тсунаеши с этим абсолютно не согласны. Но почему-то Аркобалено Солнца остается при своем мнение. От этой глупой уверенности в собственных выводах шатену хочется убивать.

Но на знакомых не поднимается рука.

За следующую неделю в Японии колосально сокращается поголовье маньяков чуть ли не в трое. Кто успел спрятаться, тот молодец. Кто же не успел... Ну, да поможет ему бог. Месть не принесла успокоения, лучше на душе не стало.