Убегающий след сопряженных. Ландора

За семь минут я успеваю не только смыть с себя пыль, но и помыть голову. Быстро сушу волосы феном, ибо ношу короткую стрижку. Лео это не нравится. Он говорит, что с длинными волосами я была бы просто красотка. Врет он все. Жалеет меня. Кому понравится этот отвратительный шрам на скуле. Ни за что не стану унижать себя и прятать шрам под длинными локонами. Наверно это ребячество. Вызов. Но я не могу по-другому. Этот шрам моя визитная карточка.

Смотрю на себя в зеркало. Широкие лоб и скулы. Маленькие нос и рот. Глаза в пол-лица. Мне говорят, что когда я удивляюсь, они становятся еще больше. Только почему они не как у моего нового знакомого – бирюзовые, ну или же голубые или зеленые. Нет. Зеркало отражает черные зрачки в темно-коричневом ореоле. Лео называет их шоколадными.

Слышу зовущий голос отца:

– Дора, ну где ты там!

– Иду! – кричу я в ответ, отрываясь от созерцания самой себя.

***

С Лео мы решили разделиться. Он поехал к своему знакомому лингвисту, а я за моим новым знакомым. Кстати, интересное имя. По дороге подключаюсь к Справочной, интересуюсь происхождением имени. Хм-м. Древнеславянское имя. То-то я смотрю, странное оно. Кажется, мои догадки верны на счет появления здесь Ратмира. Именно поэтому его статус данные не читаются. Все граждане Индокитая имеют специальный чип, имплантированный под кожу между большим и указательным пальцем левой руки и лишь за редким исключением, он может находиться в других местах, которые так же сканируются по мере необходимости. Я знаю, в Новой Европе эрфид-метка уже давно применяется среди населения. Они внедрили эту программу еще раньше, чем мы. Но вот где имплант Ратмира, знает только он сам.

Лечащий врач смотрит на меня как на сумасшедшую:

– Джи Дора, – уважительно негодующе говорит он, – пациент еще слаб, ему требуется надлежащее лечение и уход!

– Я знаю, доктор. Но я настаиваю на том, чтобы забрать дядю домой. К тому же, он сам меня об этом просил, – привираю я, для пущей правдоподобности.

– Конечно, мы не можем держать пациента насильно, – хмурится врач, – однако на вашем месте я бы подумал.

– Я уже подумала, доктор.

– Хорошо, – доктор сдается. – Я напишу вам рекомендации и подробные инструкции по приему лекарств. И обязательно покажите его дней через пять.

Он начинает что-то строчить на бланке. Я терпеливо жду. Закончив, он протягивает мне листок с рецептами:

– Если увидите ухудшения, срочно звоните лично мне. Мой номер я записал.

Я благодарю доктора и спешу к Ратмиру.

Ходить бирюзовым глазам еще нельзя. Я это понимаю. И поэтому заказываю спецтранспортировку пациента. Монорельс быстро доставляет нас до дома. Моя квартира находится на семьдесят пятом этаже, ста двадцати этажного жилого комплекса. Таких комплексов в Индианаполисе пару сотен. Низкие строения не в моде. Люди привыкли жить компактно. Так намного удобнее. Я, конечно, слышала разговоры, что некоторые пытаются отселяться на окраины городов, но не понимаю в чем здесь смысл.

Ратмир всю дорогу молчит. Но я вижу, он напряжен. У лифта прозрачные стены и взгляд мужчины перебегает с одного здания на другое, что видны в поле его зрения. Зрачки расширены, словно все, что он видит ему не привычно и совершенно не знакомо. Я плохо знаю, как там у них в Новой Европе устроена жизнь граждан, какая архитектура преобладает. Возможно, они живут совсем по-другому, не так как мы.

Наконец-то двери моей квартиры. Я прикладываю к сканеру руку. Замок, тихо щелкнув, открывается.

– Вот мы и дома, – объявляю я.

Он обводит глазами мои скромные апартаменты.

– Будешь жить пока в гостиной. Здесь удобно.

Я помогаю Ратмиру встать с больничного кресла и перебраться на диван. Чтобы как-то нарушить неловкость происходящей ситуации включаю телемонитор. На экране, (вот черт!) мое лицо крупным планом. Это показывают повтор вручения Кубка. У меня берут интервью. Слушаю и понимаю – какую же чушь я несу! Мелькают кадры гонки. Вот момент столкновения. Я хочу переключить канал, но меня останавливает мужская рука. Ратмир с явным любопытством смотрит на экран. Я тихонько ретируюсь в спальню.

Только сейчас до меня доходит вся серьезность моего поступка и того положения, в котором я оказалась притащив совершенно незнакомого человека в свой дом:

– Мы даже поговорить не можем друг с другом, – ругаю я себя, – выяснить кто он и откуда. Одним словом – дура ты Дора!

Ратмир видимо меня потерял – слышу его неуверенный зов. Вынимаю из укромного места его сумку, «делаю» на лице лучезарную улыбку и выхожу к своему заждавшемуся гостю. Взгляд мужчины сначала задерживается на моем лице, потом скользит вниз. В глазах рождается узнавание и радость. Я протягиваю ему сумку. Почему-то мне немного обидно. Я снова ругаю себя:

«Ты что, Ландора, к сумке ревнуешь! Это смешно!». Да смешно. Но ловлю себя на мысли, что очень хочу такой же взгляд в свой адрес. Можно к нему еще прибавить обожание. У-гу. Мечтай девочка. Ты посмотри на него. Красавец! И скорее всего сердцеед. Покоритель женских и девичьих сердец. Да-да и чье-то, похоже, он уже покорил, – добавляю я самой себе.