Убей-городок

После ещё парочки фальшивых заходов, водиле пришлось подчиниться. Я заполучил путевой лист в руки и, почти не глянув в него, убрал в планшетку. Вот за такие вещи нас и называют всякими нехорошими словами. Но что делать, издержки профессии. Иначе успеха не видать.

Водитель забеспокоился было, но я его утешил.

— Сейчас мы отвезём в морг тело одной гражданки.

— Так мне же в гараж надо! — всё-таки посопротивлялся он маленько.

Но я пресёк эти вздорные отговорки:

— А подвезти мне чего-нибудь, так и в гараж не надо было?

Но лучше всё-таки наладить с ним хорошие отношения. Поэтому, подумав, добавил:

— Если всё сделаем быстро и как надо, отмечу путёвку часом позже.

Шофёр мигом смекнул, что к чему. И мы сразу стали друзьями. У какого водителя грузовика в те (то есть, в эти) времена не было на памяти какой-нибудь невыполненной шабашки? Это вам эпоха развитого социализма, а не какой-то капитализм, понимаете ли! Здесь грузы на себе перетаскивать полагается. А государственный транспорт вам не для частнособственнических интересов!

Я, конечно, немного рисковал, давая ему такое обещание. А если он где-нибудь влипнет? Ну, что ж, придётся отвираться, перепутал, мол, не казните сильно.

— Только я труп таскать не буду, — сразу поставил он условие.

— Не будешь, не будешь, — успокоил я его.

Когда мы обо всём договорились, я забрался в кабину и скомандовал:

— На взлёт! На Бульварную, тридцать четыре.

— Так это же милиция⁈ — удивился водитель. — Мы что, труп из милиции повезём?

Я увидел, как загорелись его глаза: предстоит что-то интересное. Будет что мужикам рассказать. Но я его разочаровал:

— За ключом от морга и за суточниками. Ты же не хочешь труп таскать?

Дежурный по горотделу долго пытал меня про убийство — что там да как там, а то его область совсем задолбила. Он так наседал, будто надеялся, что я сломаюсь под его напором и сообщу, что преступник установлен, задержан и уже пишет явку с повинной. И тогда он первый… Нет, даже не так, а вот как: самый первый доложит о победе в областное УВД, выслушает скупую похвалу и уйдёт спать до утра, бросив все дела на помощника.

Ключ я всё-таки получил, а из подвала привели двух «добровольцев» — мужичков-суточников, которым просто так сидеть в камере было скучно. Всё это было не по правилам. Двое административно-арестованных, без охраны, на меня одного в неурочное время, без наряда на работы и ещё куча всяких нарушений помельче. Одна надежда, что эти суточники — истинные джентльмены и взаимовыгодные договорённости не нарушат. Почему взаимовыгодные? Да потому, что я позволю им заскочить в магазин за куревом. И где они прячут деньги, которых у них быть не должно, меня не интересует. Да и ладно — на худой конец выделю им из своих скудных наличных мелочь на пачку «Примы».

Мы успели на место, пока опергруппа ещё не разъехалась по домам. Я получил от следователя направление на вскрытие трупа гражданки Коркиной, а сыщик Андрианов рассказал, что ничего интересного не нашли. Кой-какие пальчики изъяли, стекло из окна с отпечатками да посуду. Что интересно, в доме — ни одного ножа. Возможно, преступник унёс. Судмедэксперт Павлов на мои вопросы пробурчал что-то невнятное, типа — ему ещё перед школьниками отчитываться не хватало. Не посчитал он меня достойным для равного диалога. Вот они, издержки молодости. Это уж потом Андрианов рассказал, что у Риммы две колото — резаных раны. Одна в шею, вторая — в грудную клетку. Всё остальное — после вскрытия, завтра, часам к двенадцати. Предварительно, смерть наступила около суток назад.

Пока всё шло, как и тогда, сорок четыре года назад, хотя мелких деталей, разумеется, я уже не помнил. А ещё я не помнил, от кого мне стало известно про Шматинина. В этой реальности — от пацана, да и то, неконкретно. А в той — убей бог, не помню.

Суточники уже накурились до одури, с голодухи — то, и рвались на работу, но когда увидели и унюхали, что им придётся грузить, пыл поутратили. Но деться некуда, раз уж вызвались. Я разрешил им закинуть Римму вместе с простынёй, на которой она и лежала (а может это была вовсе и не простыня), что несколько облегчило их задачу, а водитель услужил, открыв задний борт.

Морг на улице Комарова, вернее та его часть, которую можно было бы назвать прозекторской, функционировала на принципе «самообслуживания» и полного доверия к милиции: сам бери ключ, сам открывай, сам заноси тело усопшего. Я подумал, а вот так же можно и вынести кого-нибудь, если захотеть? Выбирай, не хочу… Золотые времена. До коммунизма, если верить наказам Хрущёва, осталось каких-нибудь четыре года. Возможно он как раз отсюда и начнётся, из прозекторской.