Убей или умри! 4

— Так я её уволила за день до теста, — Теофилия и Кама засмеялись, — всё чисто. А ты с темы не соскакивай. Какие у тебя планы насчёт нашего дорогого союзничка? Не забывай, меня это тоже касается.

А чему удивляться? Я сам пошёл на тест с лучшим другом — Симбой. Ланс привёл всю команду, София — агента, саму Софию — Анна. Можно только гадать, сколько народу притащил сюда Шило. Вряд ли осторожный Модест полез бы в новое дело без страховки.

И вопросы сейчас "паучиха" задаёт правильные. Она сама допрашивала Кислого и слышала имя того, кто организовал наезд на моих родителей. А поскольку до этого участвовала в нашей встрече "в верхах", то знала, что Слонимский — и есть Шило.

— Ему не нужен союз, — ответил я, — он хочет, чтобы никто не мешал его делишкам. Для этого и принял предложение с самого начала, а потом решил всех прогнуть под себя. Не забывай, что опыта в таких делах у него точно больше нашего. Серьёзный бизнес в реальном мире с чистыми руками не построишь.

— Как будто я этого не знаю, — фыркнула София. — Ты, Таргитай, во всём этом замесе, наверное, самый невинный.

— Тогда понимаешь, с кем мы имеем дело, — продолжил я, проигнорировав намёк, —

Поскольку, в реальности достать меня не получилось, Шило решил столкнуть нас лбами здесь. Смотри, как удобно. Или ты скормишь меня Лолс, или я перебью тут всех и стану врагом паучьему клану. И тогда люди Шептуна придут вам на помощь и дадут волшебные пилюльки. А про запас есть ещё Каприза, и ассасин, которого она притащила в тронный зал. Ты отправляешься на корм паучкам, а новая "королева" присягает на верность клану Шептуна.

Шило предусмотрел всё, кроме дружбы Софии и Анны. И ведь на нашей совместной встрече они это не показывали, скорее, наоборот, вели себя как посторонние.

— И что, мы будем воевать? — Теофилия подчеркнула это "мы", показав, что готова поддержать меня. — формально у меня есть "казус белли", этот тихушник, Просо.

— Шило открестится от него и от Капризы тоже. Скажет, что это их личная инициатива, и бросит их тебе, как подачку.

— Тогда что?! — сидеть на жопе ровно?! Я тебе что, терпила?!

— Не будь такой кровожадной, Фике, — я встал рядом с ней и погладил ладонью по щеке. Та моментально сбавила воинственный тон и потёрлась о пальцы словно кошка, — Для нас это крупный зверь. Надо обложить его по всем правилам охоты.

— Меня возбуждают твои слова, — промурлыкала Теофилия, — когда ты так говоришь, в тебе проглядывает что-то первобытное. Я правда начинаю верить, что ты уделаешь этого урода Модеста. Обожаю смотреть, как дерутся мужчины… Вот бы...

— Ты обещала мне Гильгамеша, — я чмокнул жрицу в нос и отступил на шаг.

— Извращуга! — зарычала Теофилия, — думать в такой момент о каком-то мужике! Кама, приведи это животное!

— И останься потом за дверью, — добавил я, — чем меньше знаешь, тем крепче спишь.

— Какой ты властный! — томно проговорила Теофилия, но я видел, что она стебётся. — Выполняй приказ, Кама, этот мужчина зря говорить не будет.

Гильгамеш вошёл испуганно оглядываясь. Так близко к вершине клановой власти ему бывать не приходилось. Маску с него так и не сняли, то ли забыли, то ли не положено было.

— Сидеть, животное, — бросила Теофилия.

Гильгамеш бухнулся на колени и попытался поцеловать ей ногу. Верховная "паучиха" брезгливо отодвинулась, не позволив этого сделать.

— Что его ждёт? — спросил я, не глядя на паучью "зверушку".

— Сначала величайшая честь накормить собой детей Лолс, — пафосно сказала Теофилия, — а затем… за измену наказание одно — пинком под зад.

Гильгамеша затрясло, причём после слов об изгнании больше, чем о жертве.

— Хочешь остаться в клане? — спросил я.

— Да! — неожиданно пробасил Гильгамеш, — Божественная, он не шутит? Это возможно?!

— Подберут тебе новую Госпожу, — продолжал я елейным тоном, — будешь её любить… пятки ей целовать…

Гильгамеш с надеждой взглянул на Теофилию, та кивнула.

— Тогда слушай меня. Завтра ты вернёшься к своим рабским житейским радостям, а сегодня поступишь так...

* * *

— Думаешь, Шило теперь выпустит тебя из города?

Мы стояли с Теофилией в саду возле особняка. Я пытался попрощаться. Она меня не отпускала.

— Меня не так легко остановить.

— Знаю-знаю, ты крутой и непобедимый, — паучиха засмеялась, — вечно Анхен достаётся лучшее. Это нечестно! Я тебя первая застолбила!

— С чего ты взяла? — отчего-то смутился я.

За последние дни отношения с женщинами я стал воспринимать через призму здорового цинизма. Но всё, что касалось Анны, было для меня чем-то чистым, искренним. Не хотелось об этом ни с кем говорить, даже с её близкой подругой.

— Она бы не стала помогать тому, кто ей неинтересен, — пояснила Теофилия. — Да она в принципе мужиков к себе не подпускает. Не доверяет никому. Уже то, что она тебя в дом пустила — ачивка легендарного уровня.

— У нас деловые отношения, — ответил я.

— Ой, да хотя бы сам себе не ври. — Теофилия поглядела на меня строго, — и смотри, обидишь её…

— Вот только не надо, — оборвал я жрицу. — В печёнках у меня уже сидите, защитнички. За собой следите.

Теофилия снова рассмеялась.

— Поэтому я тебя никуда и не отпущу, герой-одиночка.