Убей меня, исцели меня (СИ)

Гермиона проснулась спустя пару часов, рывком приходя в себя. В комнате царил полумрак, лишь по стенам бродили тени от зажженного камина. Она прислушалась к себе, не понимая, что заставило так резко проснуться. Сердце глухо билось, отзываясь в висках. Приснился кошмар? Да вроде нет. Гермиона сбросила плед, чувствуя, что спина взмокла. Еще бы, усмехнулась она, уснула-то в одежде. Наверное, и проснулась именно поэтому. Она осторожно встала, подходя к окну. Сон как рукой сняло. Осталось только жуткое похмелье с начинающейся головной болью.

С каждой минутой свет уличных фонарей становился все более блеклым. Гермиона обернулась на безмятежно спящего Гарри, смешно обнявшего подушку, и невольно залюбовалась. Он чему-то улыбнулся во сне. Челка пересекала высокий лоб, скрывая почти выцветший шрам. Не так давно Гарри отпустил бороду, которая ему очень шла и придавала респектабельности. Гермиона скользнула взглядом ниже по оголенному торсу и низко сидящим пижамным штанам. Внизу живота что-то неясно дернулось, и Грейнджер стыдливо отвела взгляд. С годами друг превратился из подростка, которого она когда-то знала, в красивого молодого мужчину. Сильного, честного, доброго.

Этот вечер стал для нее глотком свежего воздуха в череде одинаковых будней. Она даже не представляла, как важно было сказать вслух то, что мучило последние три дня. Гермиона была благодарна Гарри, что он не задавал вопросов, не давал советов, а просто выслушал. Позволил напиться. Был рядом. Они всегда понимали друг друга намного лучше, чем с Роном. Так почему же она когда-то влюбилась не в того? Выбери она Гарри, могло ли все сложиться по-другому?

Гермиона вздохнула. Не в силах думать об этом, она уставилась на улицу. Противное чувство, от которого она проснулась, никуда не делось. Что-то тревожило ее. И чем дольше Гермиона размышляла, тем сильнее волновалась. Внезапно горло сжала паника, заставив закашляться, как раз в тот момент, когда под окнами появилась припозднившаяся парочка. Влюбленные самозабвенно целовались, наслаждаясь друг другом. Секунды тянулись невыносимо долго, но ничего не происходило. Когда Гермиона подумала, что виной всему огневиски, а наблюдать за довольно-таки интимной сценой и вовсе не пристало, из парка напротив, ловко перескочив невысокую изгородь, появился бритоголовый мужчина в черных джинсах и кожаной куртке. Она неосознанно прильнула ближе к окну. Мужчина двигался неестественно плавно, а совершенно плотоядная улыбка, что застыла у него на губах, была такой неприятной, что Гермиона даже вздрогнула. Крадучись, он все ближе подбирался к парочке, похоже, собираясь напасть.

— Миона, — сонно проговорил Гарри, проснувшись. — Что ты там делаешь? Вернись в кровать…

— Гарри, — Грейнджер бросилась к другу, присаживаясь на корточки перед ним. — На улице… Там что-то не то… Проснись же!

Она толкнула его, заставляя сбросить остатки сна. Нехотя Гарри сел, одной рукой потирая глаза, а другой находя на тумбочке очки, и подошел к окну.

— И что тебя так напугало? — непонимающе протянул он, выглядывая из окна. Там не происходило ровным счетом ничего интересного. Просто пустая улица перед рассветом. До боли банальный пейзаж. — У меня голова раскалывается.

— Где моя палочка?

— Да что происходит? — волнение Гермионы передалось и Гарри.

— Я не знаю, как объяснить, но тот мужчина… совершенно жуткий… у меня от него мурашки по всему телу.

— Миона, там никого нет. Уверена, что тебе не померещилось?

— Что?! — Гермиона подскочила к окну.

Удостоверившись, что Гарри не врет, она бросилась вниз. Стоило открыть входную дверь, как в лицо ударил душный воздух, наполненный пылью, как будто только что прошел дождь. Гермиона быстро сбежала по лестнице. Она лихорадочно разглядывала улицу, но та была совершенно пустой. Босые ноги неприятно холодил асфальт, успевший за ночь остыть, но Грейнджер не обращала на это никакого внимания. Чувствовала, что времени в обрез.

Полагаясь на интуицию, она побежала направо. Тяжело дыша, ощущая, как кровь бьется в горле, Гермиона старалась не пропустить ни единой детали. Все внутри нее так и кричало об опасности, но она не смела повернуть назад. Остановившись в проулке, Грейнджер осмотрелась. Ветер взъерошил волосы, заставив вздрогнуть, а в нос тут же ударил приторно-сладкий запах. Она осторожно сделала шаг, затем еще один, продолжая вглядываться в предрассветную темноту. И вдруг вскрикнула, ощутив, что наступила во что-то теплое и вязкое. Сжавшись в комок, Гермиона медленно опустила глаза.

Парень и девушка, всего пять минут назад страстно целовавшие друг друга, лежали на чьей-то подъездной дорожке в луже собственной крови. Шеи их были неестественно вывернуты, а из разорванной сонной артерии, пульсируя, сгустками выходила кровь. Рана была настолько глубокой, с неаккуратными краями, что видно было щитовидный хрящ и связки. Прикрыв рот и нос рукой, Гермиона присела на корточки и закрыла убитым глаза. Ее пальцы нежно коснулись еще теплых век, стерли капельки крови на лицах, прошлись по волосам, словно это могло сделать картину не такой ужасающей.