Убей меня нежно

С этих самых пор между нами завязались теплые дружеские отношения, которые, впрочем, совершенно не мешали им регулярно гонять меня на ежедневных тренировках. Казалось, что не только они, но и все обитатели крепости поставили себе целью довести меня до полного изнеможения. Но я не жаловалась: каждый вечер в полнейшем упадке сил доползая до своей комнаты, я валилась на кровать и погружалась в тяжелое зыбкое состояние. Ни на какие грустные размышления у меня уже просто не хватало сил. И в глубине души я была этому рада, иначе бесконечные душевные терзания давно бы свели меня с ума.

Иногда, когда выдавалась свободная минутка, я садилась под раскидистое дерево, росшее прямо посреди двора, и представляла, как открываются крепостные ворота, появляется знакомый до боли силуэт, подходит и без слов крепко меня обнимает. Но в следующую секунду приходило горькое понимание, что, когда однажды Аларис придет сюда — в том, что это непременно произойдет, у меня не было ни малейшего сомнения — меня ждет суровое наказание. Он придет, он сделает это только для того, чтобы показать, что никто не имеет права уходить от него. Я же одновременно и ждала, и страшилась этого момента, зная, что во второй раз уйти от него уже не смогу… Но, видит Бог, как же мне хотелось, чтобы хотя бы на мгновение он увидел во мне не просто игрушку для постельных утех, а земную женщину, у которой есть свои мысли, чувства, желания и которая так ждет от него хотя бы крох любви и внимания.

А между тем мои успехи на воинском поприще росли с каждым днем. Все уверенней я ощущала себя с оружием в руках; все больше времени требовалось моим соперникам на тренировках, чтобы выбить меч из рук.

Впервые я поняла, что у меня действительно получается, когда немногословный Арм, когда-то объяснивший мне предназначении перевязи, скупо похвалил мое умение парировать удары соперников.

Но несмотря на растущие воинские навыки, на вылазки за пределы крепости меня все еще не пускали, объясняя тем, что это слишком опасно. И я не могла поспорить: с каждым днем обстановка на границе накалялась: уже были пойманы несколько вражеских лазутчиков, а один из наших вампиров не вернулся с ежедневного обхода земель вокруг Артели.

После этого события в крепости был объявлен комендантский час, часовые на посту сменялись каждый час. Все чаще на горизонте собирались тяжелые грозовые тучи, как мне рассказал крепостной маг, именно они являлись причиной столь разительных перемен окружающей местности. Только благодаря его усилиям, они не могли пересечь невидимую границу и разразиться смертоносным дождем, после которого гибнет все живое, на территории земель, принадлежащих Аларису.

Как выяснилось, многое из тех страшных слухов, что я слышала об Атонии еще в замке, оказались правдой. По крайней мере, он действительно ставил противоестественные эксперименты над живыми существами, и именно благодаря его извращенной фантазии окружающая земля изобиловала множеством изуродованных животных, которым не посчастливилось стать материалом для его опытов.

Чем больше я узнавала про него, тем страшнее становился его образ в воспоминаниях: стало казаться, что он — чудовище, для которого не существует никаких моральных ограничений. Порой я и сама начинала думать, что лучше было Аларису вовсе не бросать Иризи. Тогда, может, не было бы таких последствий. Но тут же в памяти всплывали сцены из моей еще человеческой жизни, когда она еще была его невестой — и меня охватывал такой сильный порыв безотчетной ревности, что невозможно было даже помыслить о том, что, возможно, сейчас моего вампира ласкают чужие руки.

К счастью, у меня было слишком мало свободного времени, чтобы предаваться самобичеванию: тренировки занимали большую часть дня, а в оставшееся время вокруг меня постоянно кто-либо находился. Обычно это был вездесущий Корт, братья Долх, молчаливый Арм, командир Ленгли, еще несколько вампиров из крепости. Мы подолгу сидели в столовой или во дворе и разговаривали часами… Если вдруг беседа невольно заходила на слишком личные темы, мгновенно замечая перемены в моем настроении вампиры начинали развлекать меня, как умели. В основном, излюбленным методом были шутливые поединки друг с другом, которые в итоге превращались в большое столпотворение. Ну и, конечно, рядом всегда находился мой брат, не сводивший пристального взора от «своры моих поклонников», как он выражался. Я в ответ на его слова всегда лишь смеялась, в глубине души понимая, что сердце мое уже отдано одному-единственному вампиру, и никто в целом мире не сможет значить для меня больше.

Но привычный распорядок жизни в крепости был нарушен в одно промозглое серое утро, когда я была разбужена непривычными громкими голосами. Прислушавшись и уловив топот ног по каменной лестнице, я мгновенно облачилась в удобный костюм (на следующий день после нашего прибытия в крепость мне преподнесли одежду, так удачно оставшуюся после предыдущей обитательницы этой комнаты) и вышла во двор, желая выяснить, в чем дело.