Убей меня нежно

Тем временем, мы двигались на запад: там, по словам Алариса, располагались земли его отца. Я не стала задавать лишних вопросов, полагая, что мужчина знает, что делает. К тому же, боюсь, что нам сейчас просто больше не к кому обратиться кроме как к его родителям: все соседние кланы боялись встревать в это противостояние, справедливо опасаясь гнева Атония.

Единственное, чего они пока наверняка не знали, так это того, что как только клан Делагарди будет поглощен, придет их черед. Атоний ни за что не остановится, пока все земли вокруг не признают его господства. А территория земель отца Алариса простиралась далеко за пределами губительного влияния клана Крейц, поэтому мы могли рассчитывать на его поддержку.

Все это я обдумывала, пока двигалась вслед за Аларисом по давно нехоженой тропинке, петлявшей между частыми кустарниками. Солнце стояло высоко над нашими головами, опаляя пронизывающим жаром все живое. Даже насекомые в этот час поспешили спрятаться под прохладную защиту густой листвы, изредка издавая тонкий стрекот. А я украдкой наслаждалась горячими лучами, проникающими даже сквозь плотную ткань моей накидки. В такие минуты всплывали непрошеные воспоминания со времен моей человеческой жизни — столько раз я вот так уходила из дворца, чтобы бежать по укромной поляне, впитывая в себя каждый лучик света и купаясь в окружающем меня море тепла!

К раннему вечеру мы подошли к лесу, встретившему нас тихим шелестом листвы. Убедившись, что по нашим следам не идет новая партия погони, мы вступили под зеленые своды. Мне порой казалось, что мы все еще идем по лесу возле замка Атония, и все никак не можем из него выбраться.

Но в этом лесу можно было не опасаться встретить случайного монстра или какое-нибудь подобное чудовище: вокруг нас доверчиво прыгали смешные маленькие зверьки, похожие на белок, над головой кружили птицы, словно вся эта живность ни разу не сталкивалась с реальной угрозой.

Даже Аларис на секунду смягчился и не смог сдержать мягкой улыбки, когда в его ладонь доверчиво ткнулась мягкая мордочка. Я так и застыла на месте, пригвожденная осознанием, что впервые вижу его улыбающимся! Нет, много раз я видела его ухмыляющимся или улыбающимся особой недоброй улыбкой, не сулившей ничего хорошего, но сегодня впервые он улыбался по-настоящему, улыбался не таясь.

Всегда напряженные черты лица смягчились, глаза источали мягкий свет, четко очерченные линии губ раздвинулись в доброй усмешке, придавая ему совсем невинный вид. Казалось, что со мной стоит не опытный хищник, а просто молодой обаятельный вампир, только начинающий жизненный путь. Какой же нелегкой должна была быть его жизнь, если он не мог позволить себе расслабиться даже в своем собственном замке?

Я только теперь начинала медленно понимать, что совсем ничего не знаю о нем, не знаю, что же сделало его столь озлобленным и жестоким. Он не был похож ни на одного встреченного мной вампира, и пусть полагается, что вампиры — существа кровожадные и безжалостные по своей природе, это не всегда так. И все равно сердцу это незнание не мешало каждый раз предательски пропускать удар при случайном взгляде любимых глаз, при виде того, как ласковые солнечные лучи попадают на его кожу, ласкаясь, словно маленький зверек, наподобие тех, что доверчиво терлись о мои руки сейчас.

Я, не выдержав щекотания, тихо рассмеялась, гладя смельчака по мягкой шерстке. Вдоволь наласкавшись, он привстал на задние лапки, и, смешно отряхнувшись, деловито направился в противоположную часть леса. Понаблюдав за ним еще немного, я, наконец, перевела взор на Алариса, и тут же оказалась в плену его пристального внимательного взгляда.

На одну бесконечно долгую секунду я утонула в вихре отразившихся в нем чувств, среди которых было и удивление, и непривычная теплота, нежность, а в следующее мгновение Аларис резко оказался совсем рядом со мной. Так близко, что показалось, что я действительно тону, утопаю в бездне, что таил в себе его взгляд.

Медленно-медленно, так, что я сама могла ощутить, как истончается между нами расстояние, как сокращаются мгновения, отделяющие наши губы друг от друга, он приблизил свое лицо к моему. Я продолжала жадно изучать его родное, но каждый раз такое незнакомое лицо, упиваясь особым запахом моего вампира, которого мне так не хватало все это время.

А он не спешил приникать к моим губам, словно делая то же самое.

Аларис изучал мое лицо пронзительным глубоким взглядом, словно стараясь запечатлеть его в памяти навсегда, и в это мгновение мне хотелось, чтобы весь мир застыл, замер, и осталась только эта небольшая поляна, пронизанная теплыми летними лучами, под ласковой защитой которых мы заново открывали друг друга.

В пронзительной тишине было слышно, как мелодично выводит свою песню далекий пернатый певец, как с легким шорохом проносится ветер по густой траве, как звенит тоненький ручей где-то неподалеку, радостно прокладывая себе дорогу. Для меня не существовало в этот момент ничего, кроме таких любимых губ, которые неторопливо, смакуя каждую секунду, приближались к моим.