Уберегу тебя от жизни (СИ)

Кассиэль сидел под дверью операционной и раскладывал произошедшее на сегменты. Он не мог объяснить свой порыв ломануться в противоположный конец города. Чуйка, рвущаяся через грудную клетку и толкающая на спонтанные действия. Просто ударило в голову, что он должен быть там без какого-либо повода.

Отправив Инге сообщение, Кас развернулся через две сплошных и вжал педаль газа в пол. Чутьё тревожно кричало, чтобы легионер пошевелился, прибавил ходу, не смел тормозить на светофорах. Уже на подъезде до него долетели душераздирающие крики Бойцовой и ненормальны хохот трёх упырей, извращённо играющих с Ларисой.

Не глуша двигатель, Кассиэль вылетел из салона и понёсся на звуки. Перегоревший фонарь, сгустившаяся темнота и скачущие тени. Кассу не нужен был свет, чтобы увидеть развернувшуюся картину. Ублюдки перекидывали друг к другу изувеченную женщину, сопровождая толчки порезами и проколами плоти ножом.

Не раздумывая, Кас свернул шею ближайшему, отбросил бездыханный труп, поднял с травы нож, перерезал глотку следующему, третьего, пытавшегося сбежать, наколол как свинью на лезвие, выпуская кишки на волю. В воздухе витала вонь алкогольных паров, запах крови и остаточный шлейф эриани, подтверждающий его подозрение. Очередное задание Совета, сорвавшееся благодаря его вмешательству.

Пока нёс Ларису до машины, она сдалась и отключилась. Дальше дорога до больницы, дыхание через раз, прислушивание к биению сердца. Успел, довёз, дотащил до приёмного отделения и заставил срочно вызвать Долгова, угрожая вырвать персоналу руки и ноги.

Теперь сидел, пялился в голубую стену, выискивал мелкие трещины и ждал появления Стаса или Инги. Машковой он позвонил сразу, хоть и хотел сначала скрыть. Сообщил бы после, когда самое страшное окажется позади. Но не смог молчать. Инга не простила бы недомолвок, а лжи между ними благодаря Кассу скопилось достаточно.

В какой-то момент крашеная поверхность пошла рябью, подступила тошнота, вязкий дым облепил лёгкие. Несколько секунд невесомости и провал в пространство, затянутое белыми ошмётками тумана.

— Рад видеть, друг, — знакомый, почти родной голос, и улыбающийся Гезария медленно вошёл в пятно света, глухо шелестя чёрными перьями. — У меня хорошие новости. Тебе разрешили вернуться домой.

— А если я не хочу? — сделал шаг к бывшему наставнику Кас и обнял его, от души хлопая ладонью по спине. — Если я предпочитаю остаться на Земле.

— Не дури, Кассиэль, — изменился в лице Гезар, отстранившись и раздражённо хлопнув крыльями. — Тебе подарили шанс, а ты включаешь упрямство.

— И за какие услуги мне подарили шанс? — напрягся Кас, сжимая и разжимая кулаки. — Что я должен сделать?

— Всего лишь отойти в сторону и перестать опекать людишек, — отмахнулся Гезария, как будто говорил о пустяке.

— Я никого не опекаю, — процедил сквозь зубы легионер, размял с хрустом шею и позволил себе выпустить крылья, давно рвущиеся наружу.

— Артюшин, Долгов, Бойцова, Машкова, — перечислил Гезар, загибая пальцы. — Ты слишком быстро очеловечился, сошёлся с землянкой, помогаешь её друзьям. Пойми, Совет заинтересован в доноре и дал добро белому исправить твою оплошность.

— С Ингой всё понятно, а при чём здесь остальные? В них тоже заинтересован Совет?

— В Долгове и в Артюшине, а твоё присутствие рядом спутывает карты, — тяжело вздохнул Гезар, присаживаясь на неизвестно откуда взявшийся стул. — Артюшин должен был оставаться рядом с донором, пока не придёт время забрать ребёнка.

— А Стас? — со злостью выплюнул Кас, представив крутящегося рядом с Ингой Тимофея. Кассиэль уже знал, как называется то чувство, которое противно скребётся внутри. Ревность. — Какое предназначение Стаса?

— Страдать. Прожить всю жизнь в одиночестве. Закончить на себе род, — спокойно ответил Гезария, невозмутимо закинув ногу на ногу.

— И за что ему такое наказание? — выгнул в удивление бровь Кассиэль, всматриваясь в друга. Он знал, что для некоторый людишек Совет расписывает судьбу и отслеживает её исполнение, но необоснованные агрессия и жестокость в отношение его знакомого не могли оставить Касса безучастным.

— Не ему, — качнул головой Гезар. — Его отцу. Долгов бывший проводник, скрытый и спрятанный белым, предавшим Небарию.

Глава 32

— В Совете совсем охренели? — взвился Кассиэль, когда до него дошла вся суть. — Не хотят вспомнить старые законы, запрещающие вмешиваться во внутреннюю жизнь других миров?

Его всего трясло от возмущения, а крылья агрессивно разбивали сгустки молочного тумана, образуя вокруг мужчин вихревые кольца. Если бы все знали, что позволяют себе белые, находящиеся у власти, как используют свои полномочия, превращая их в подобие вседозволенности, то бунт давно сотряс бы Небарию.

А самое главное, Гезария с таким ленивым безразличием рассказывал о кознях Долгову, что Кас засомневался в искренности друга. Всегда ли Гезар сопереживал и поддерживал Кассиэля, или всего лишь шпионил и направлял ради спокойствия Совета.