Убери руки, подонок (СИ)

— Это ты меня не беси. Я не обязана перед тобой отчитываться. Но да, я трахалась с ним. И буду делать это еще, потому что мне понравилось, как он имеет меня назло тебе…

Договорить не получается. Чезар резко толкает меня в стену, и тупой удар обрывает мое дыхание, что заставляет впасть в минутный ступор.

— Я уничтожу его, — рычит сквозь зубы и, впечатав кулак в стену рядом с моей головой, быстро отстраняется, позволяя вдохнуть полной грудью. Медленно сглатываю образовавшийся горький ком в горле, вскидываю подбородок и делаю шаг к нему навстречу.

— Уничтожь себя, дорогой братец, — злобно шепчу, прожигая его взглядом. — Только сначала ответь мне на один вопрос.

Он внимательно вглядывается в мое лицо, перекрещивая на широкой груди руки с яростно пульсирующими жилами.

— Почему ты это сделал?

Слезы предательски наворачиваются на глаза, обжигая их. Сегодня это финальная точка.

— Не понимаю о чем ты…

— Хватит! — голос срывается. — Хватит, Чезар! Я знаю, что это ты… как ты мог?! — Жгучий ком в груди болезненно разрастается по всему телу, заключая сердце в колючие тиски. — Зачем?!

Слезы катятся по щекам, выжигая на душе шрамы. Сил сдерживаться у меня не осталось.

— Бриджида…

— Убирайся! И больше не смей называть меня сестрой! Для меня ты больше не существуешь!

— Дай мне объяснить…

— НЕТ! Я не хочу тебя слышать! Тебе нет ни какого оправдания! — Закусываю руку, чтобы не застонать от душевной боли. — Ты… — тру ладонями лицо до нестерпимого жжения, — она нас так любила… а ты… ты написал, что наша мать шлюха! Как ты мог?!

Желваки ходуном ходят на лице брата, выдавая душевные терзания. Ему больно. Но я хочу, чтобы ему было больно!

— Уходи! — решительно говорю, глядя ему прямо в глаза, которые покрываются блестящей пеленой, а ноздри раздуваются так, что тяжелый жар опаляет меня. — И не возвращайся сюда больше.

Расправляю плечи и стремительно удаляюсь к себе в комнату, но запнувшись о порог, падаю на пол и даже не предпринимаю попыток подняться. Просто сворачиваюсь калачиком и даю себе волю прореветься. Мне нужно выплеснуть эту горечь. Мама всегда говорила, что наши обиды убивают нас. Разъедают, будто скрытый в организме яд. Но сегодня я выплесну все до последней капли…

Кейси

Если перед Раймоном я стояла как грешница, то перед Картером как рабыня. Заложница страха за своего ребенка. Он связывает мою душу одним лишь только взглядом. За неделю, что мы не виделись, Карт сильно изменился. Похудел. Щеки впали, лицо приобрело землистый цвет, а густые волосы поредели. Только вот глаза… словно узкие щели, из которых изливается поток разъедающей ярости и злости на весь окружающий мир. По такому взгляду можно сказать, что человек загнал себя в тупик и ужасно боится, но свою трусость скрывает за маской лжекарателя. Он страшится вечных мук, поэтому из последних сил бросается из крайности в крайность. Однако его уже ничего не спасет. У человека сгнила душа, и он не видит, какие жуткие вещи порождает в плену собственной ненависти, что затуманила его рассудок.

— Где мой сын? — бросаю с вызовом, глядя в его насмешливые глаза.

— Привет, Кейсиии, — хрипло тянет мерзавец и тут же заходится в кашле. — Ребенок в безопасности, не переживай. — Он вытирает рот платком.

— Я не буду ничего делать, пока…

— Условия здесь диктую я! — ледяной голос протыкает тупым острием в самое сердце. Болезненно сглатываю и от безысходности сжимаю дрожащие руки в кулаки. Но молчу. Он ясно дал понять, что я не имею права говорить.

— Умница, Кейси. — Откидывается в кресле и тяжко вздыхает, вновь заходясь в кашле. — Как видишь, — промакивает губы, и я замечаю на белом платке кровь, — мне осталось недолго, — выдерживает паузу, — поэтому, моя дорогая Кейси, я четко следую своему плану. Кстати, пока ты можешь вдоволь натрахаться с этим пиздюком. Пару дней у тебя есть.

Молчу, просто слушая его и пытаясь держать эмоции под контролем.

— Мне нужно отлучиться в Бостон. Навестить свою старую подругу. А потом ты приведешь мне белобрысого мальчишку и тогда будешь свободна со своим отпрыском.

— Прямо-таки аттракцион невиданной щедрости, — презрительно фыркаю.

— Скалишься. Кейси. Кейсиии. Лучше спрячь подальше свою внутреннюю суку. Мне нужно от тебя только послушание.

— Картер, остановись. Чего ты добился? Из-за слепой мести за чертов клуб ты остался без семьи. У тебя нет ни жены, ни ребенка, да даже собаки нет. Ты живешь одной лишь местью! Так нельзя, мать твою, Картер! — Лихорадочно прохожусь по волосам. — Ты можешь убить меня. Но прошу, — встаю перед ним на колени, — я умоляю тебя, дай моему сыну право на жизнь! Он ни в чем не виноват, — голос дрожит, но не меняет моей железной решимости.

Ухмыляется и разбавляет тишину редкими аплодисментами.