Убежать от себя

Сообщение было без подписи, но Мишка сразу понял, от кого оно. Почему-то на душе стало тепло, и захотелось немедленно повернуться и направиться в сторону Долины радости. Но волевым усилием он удержал себя. Этому было несколько причин, главная из которых – Ворчун. Нужно было возвращаться к наставнику и отдать ему лекарство, которое дополнительно перед расставанием выдал Древень. Как уж дальше пойдет их сотрудничество с Ворчуном, Мишка тогда не знал. Разбегутся ли они с «Рыбзавода» или дальше будут держаться друг друга. В любом случае Суворовцев не мог оставить своего наставника без лекарства. А потом они отправились выполнять сначала поручение Ихта, который намекнул, что за все надо платить, в том числе и за койку в не сильно свежепахнущем бараке. После этого их понесла нелегкая по всей Зоне. Но до «Топаза» они пока так и не добрались. Впрочем, Мишка по этому поводу не расстраивался. Конечно, Гюрза ему приглянулась, но редкие сталкеры жили в Зоне достаточно долго, чтобы захотеть, а главное, смочь покинуть ее. Девушка элементарно могла быть наемницей и выполнять задание – по сопровождению того же Караванщика, например. Уж больно странная у нее манера маскироваться, оставляя при этом сильный запах восточных духов. Но приглашение в «Чайхону» – а Мишка слышал об этом баре – указывало на относительное постоянство базирования Гюрзы в Зоне. Впрочем, подобные рассуждения не пахли ни дедукцией, ни каким-либо детективом или квестом из серии «Найди человека». Просто Суворовцев справедливо полагал, что людям в Зоне лучше не заводить семей или отношения. Тем более что планировал покинуть эти места через год-другой. Он надеялся, что история с Дауровым, которая, кстати, начинала потихоньку забываться под влиянием происходящего вокруг, утихнет к тому времени. Соответственно он, Мишка, сможет вернуться в родной Красноярск и снова зажить, как прежде. Только уже без Мины и Даурова.

Наконец адреналин улегся, и усталость все-таки сморила его.

«Хорошо бы, – думал он, засыпая, – найти к тому времени Гюрзу и вместе уйти за Периметр».

Проснулся Суворовцев от того, что в дверь номера кто-то ломился. Мишка глянул на часы. Оказывается, он проспал десять часов кряду. Молодое, подготовленное тело само отреагировало на опасность, подскочив и схватив в руки табуретку, чтобы защищаться. Но оказалось, что вернулся пьяный Ворчун. Сталкер никак не мог попасть в дверь, лупил ногой в косяк, пытаясь открыть непослушную створку.

– Чего ломишься? Стенку снесешь, – улыбнулся Мишка.

Увидев, что промахнулся на полметра от входа, Ворчун расплылся в идиотской улыбке и уперся лбом в косяк, который секунду назад пытался сломать.

– А шо она того… эта… не откр… откр… открывалась? – пробулькал сталкер.

– Э-э-э, батенька, эк вы нарезались, милейший, – вспомнив риторику одного профессора из института, процитировал Мишка.

Он помог Ворчуну найти дверной проем и аккуратно уложил его на койку. Тот в процессе транспортировки пытался вырваться и еще раз врезал ногой по дверному косяку. Но оказавшись на койке, затих и захрапел.

– М-да… – Суворовцев почесал затылок и начал одеваться.

Каждую их подобную стоянку Ворчун напивался до бессознательного состояния. «До сиреневого блева», – как говорил Лещ. «В тряпки», – как объяснял сам Ворчун. А когда Мишка пытался его увещевать, то напарник отделывался неизменным «свое пропиваю» или «с мое походишь по Зоне, не так бухать станешь». Суворовцев не стал настаивать. У каждого свои слабости. Тем более что Ворчун в рейде был «трезв как стекло и сух как лист», да и надежен как скала тоже. А на отдыхе пусть расслабляется как хочет. Главное, бед бы не наворотил.

Мишка вышел из комнаты, закрыл за собой дверь и отправился на поиски тазика и пары бутылок воды. Через какое-то время Ворчун очнется. Ему нужно будет опохмелиться. Лучше чистой воды для такого дела Мишка не знал. Рассол и аспирин можно было выпить позже. Еще пару стопок водки залить в себя тоже. А перед этим нужно хорошенько восстановить водный баланс. Пара капсул с солью как регидрирующего средства была уже приготовлена.

Долго поиски не продлились. Тазик и воду Суворовцев взял у Жлоба. Бармен был в курсе особенностей отдыха Ворчуна и того, как откачивал его напарник. Но сразу уйти не удалось. Внимание привлекла группа молодых парней, которые о чем-то яростно спорили в своем углу. Точнее, спорили двое, а остальные пятеро внимательно их слушали.

– Да я те отвечаю, – кричал один – коренастый патлатый сталкер с выцветшими глазами. – Лупоглазку ножом завалить ваще не проблема.

– Ты, что ли, ядрена кочерыжка, завалил? – брызгал слюной второй – тощий до болезненности парень с нездорово-серой кожей и почерневшими губами.

– А хотя б и я, – гнул свое патлатый.

– Гонишь, ядрена кочерыжка, – ярился тощий. – Лупоглазка тебя вмиг копытами раздерет и на рога подымет.

– Разодрала такая, – бесился патлатый.

Окружающие их парни слушали спорщиков, подталкивали друг друга локтями и заговорщицки перемигивались.

– Что за кипешь, пацаны? – Мишка чувствовал, что что-то назревает, но не влезть в спор не мог.