Убежать от себя

– Типа того, – Мишка не обижался на Ворчуна, уже давно свыкнувшись с его непростым характером. – Сегодня для тебя особенный сбор.

– Все такой же мерзкий, как и предыдущие, ети его в тряпки, – ухмыльнулся сталкер. – Когда должен быть приход?

– Жди, – ухмыльнулся Суворовцев.

Помолчали. Каждый о своем.

– Ты обещал рассказать об Элли, – напомнил Мишка.

– Ты в детстве не читал «Волшебник Изумрудного города»? – саркастически поднял бровь Ворчун.

– Ты понимаешь, о чем я, – настаивал Травник.

– Там долгая история, – попытался отмахнуться напарник.

– Мы послушаем, – присоединился прислушивавшийся к разговору Хавка. Сталкеры сидели у того же костра, и до них доносился разговор друзей. Чудной согласно закивал. Мол, я тоже готов слушать. Марен находился на посту.

– Ну, хорошо, слушайте… – воздохнул Ворчун с видом дедушки, которого замучили внуки просьбой рассказать сказочку.

Но в этот раз повествования не состоялось, потому что среди гаражей вдруг раздался жуткий вой и поднялась заполошная стрельба.

7. «Ренессанс»

Услышав пальбу, все подобрались. Не осталось и следа от легкой расслабленности, какая бывает у людей, прошедших длительный путь и готовящихся к ночлегу. Сталкеры схватились за оружие. «Туристы» тоже забеспокоились и выбрались из гаражного бокса. По негласной договоренности караульный остался на своем месте. В случае чего он должен был поддерживать группу огнем с господствующей высоты.

– Всем тихо, – приказал Ворчун. – Ждем.

– Работают два ствола, – прислушавшись, прокомментировал Травник.

– «Акээм» слышу, – Марен нервно сжимал цевье своего «калашникова». – И «Гадюку».

Действительно, в ночи слышался говор именно этого оружия. Но «Гадюка» вскоре замолчала, и ее сменило щелканье пистолетных выстрелов.

– Спарка кончилась, – мрачно прокомментировал Хавка.

– Или поменять не успел, ети их в тряпки. – Ворчун внимательно прислушивался к происходящему.

Стрельба и вой внезапно стихли. Затем послышались крики и чье-то громогласное рычание. Потом топот шагов.

– С запада приближаются трое. За ними хвост, – крикнул сверху Колбас.

– Едрить… – выругался Ворчун. Караульный демаскировал себя, и теперь его нахождение не являлось тайной.

– За ними прется громадная гамма-гончая, блин! – крикнул Колбас. – Беру ее на мушку! Могу хоть сейчас шлепнуть!

– Не сметь! – тонким голосом вдруг взвизгнул Баг.

Травник взглянул на ученого. Глаза того горели азартом естествоиспытателя, услышавшего от аборигенов о легендарном чудище, которого еще никто не видел. Даже сами рассказчики.

– Не сметь! – уже тише повторил Баг. – Это может быть анубис. Убьете его, и наука потеряет ценнейший экспонат.

Он так это сказал, что всем стало ясно, что речь о чем-то необычном даже для Зоны, можно сказать – сверхъестественном.

– Ждем! – кивнул Ворчун. – Всем быть наготове!

Через несколько минут топот приблизился. В сгущающихся сумерках заполошно замелькали лучи фонарей. Потом показались люди. Трое. Двое шли, как показалось Травнику, в обнимку. Но потом парень понял, что один тащит на себе другого. А третий чуть отстал и их прикрывает.

– Так это же Кэвээн и Кубик! – вдруг воскликнул Чудной. – Ребята, это свои!

– Не разбегаться, – процедил Ворчун. – Для кого свои, а кому как ети их в тряпки.

Но сталкеры оказались действительно своими. Нейтралами, которых нанял молодой ученый, чтобы его сопроводили из Припяти. Как туда забрел и где потерял своих проводников, он умолчал. Сказал только, что прибыл для забора проб излучения и новых явлений в Зоне, которые возникали, по мнению этого яйцеголового, непосредственно рядом с ЧАЭС. То есть в самом сердце ЧЗО.

– Ладно, разберемся, – процедил Ворчун.