Убежать от заклятья или Моя чужая жизнь

Андрио расстегнул штаны и спустил их до середины бедер. Я глянула на его орудие, зажмурилась, изобразила на лице безумный ужас и начала подвывать: — Я не могу, не могу! Спасите меня кто-нибудь! — Вот же тупая. Ты так и не поняла, что все комнаты у нас не пропускают шума? Иначе бы у нас такой гвалт по вечерам стоял, особенно из одной, где любят пожестче. Взбрыкнешь, будешь там работать. Ну-ка, быстро посмотрела на него и взяла в руки.

Я нервно провела рукой по волосам, незаметно вынимая шпильку, и когда Андрио приблизился ко мне с наглядным пособием, призвала силу и воткнула раскаленный металл в нежные ткани снизу.

А и правда, комнаты у них зачарованы на совесть. Никто и не встрепенулся на рев раненого ишака, который издал согнувшийся Андрио. Я не стала ждать, пока он придет в себя, и опустила на его голову табурет. Что сказала мадам? пара часов? Времени достаточно. Для начала связать "учителя". Я разорвала несколько полотенец на полосы и быстро скрутила ему руки, ноги, и заткнула рот. Обыскав его, я нашла связку ключей. Вот этот побольше — от входной двери, но идти придется мимо комнаты мадам. Не подходит. Где у нас еще выходы? "Ты ее в дверь, а она в окно", — говорила матушка про одну надоедливую тетушку. В гостинной большие окна.

Я отперла дверь, приоткрыла щелочку и прислушалась. Кажется, никого, только вдалеке слышен смех девушек из залы. Я тихо выскользнула наружу и прикрыла за собой дверь. Ключи я оставила внутри, незачем тащить всю связку, взяла только тот, что от "классной" комнаты — запереть снаружи, и на всякий случай спрятала за пояс ключ от входа. Тихо прокравшись к гостинной я приняла веселый вид и вошла к девицам. Страх придал мне вдохновения. — Привет! Андрио — такая душка. Жаль, быстро устал. — Тебе удалось уморить Андрио?  — Ого, какое ядреное у нас пополнение! — девицы хохотали, только Люция нахмурившись на меня смотрела. Умная девочка все поняла. Если она поднимет тревогу, боюсь, придется прорываться с боем. Но та лишь опустила глаза и продолжала тихо сидеть. 

Я подошла к огромному зеркалу и принялась вертеться. — Как думаете, мне дадут что-нибудь поинтереснее на вечер?

Девицы начали наперебой расхваливать наряды, я бочком двигалась к окну и когда уже примерилась к маленькому столику, неожиданная мысль посетила мою бедовую голову. Прищурившись, я обвела глубоким взглядом оконную раму. Так и есть — стекло зачаровано. Я не могла рассмотреть подробнее, но явственно видела следы сильной магии по раме и нитями на стекле. Стоило догадаться, иначе пьяные клиенты каждый второй вечер били бы всю красоту.

Срочно нужен другой план. Парадный вход наверняка заперт в дневное время. Коридор к черному выходу ведет мимо кабинета мадам, а там дверь открыта. Вот если бы мадам оттуда выкурить... точно! Что у нас тут легко подхватывает огонь? Я огляделась. На столиках лежат льняные салфетки. То, что надо. Я присела в кресло и схватила одну, принявшись обмахиваться: — Надо сказать, что меня он тоже утомил, — чем вызвала новый приступ веселья.  — А мы думали, ты будешь как эта тихоня, — фигуристая девица рядом со мной кивнула на Люцию, — тихо страдать и отдаваться клиентам с таким видом, будто жертвует собой ради всех Пресветлых. Все никак не дойдет до нее, что оттого ей самых рьяных и подсылают, кому хочется жертв потерзать.

Я заставила себя рассмеяться: — Вот потому я такая и не буду, — и подмигнув девице, провела пару раз по волосам гребнем и поправила прическу. 

Скомкав салфетку, у которой внутри уютно устроились шпилька и гребень, я дождалась момента, когда на меня никто не смотрел, уронила сверток за кресло и принялась медленно ходить по комнате, рассматривая убранство. Я новенькая, мне все интересно. Я восхищалась картинами, изображающими нимф в объятиях сатиров (под хохот девиц я поскребла пальчиком раму с чудовищной фальшивой позолотой), статуэтками с непристойными сюжетами, вычурными бархатными креслами с резными спинками и тяжелыми пурпурными портьерами. Кружа вокруг портьер, я принялась за шпильку. В дюжине шагов моих сил хватало.

Нагреть как можно сильнее и подпустить ветерка. Я расхаживала туда-сюда, глазела на убранство и трещала с девицами о нарядах для вечера, пока из угла не потянуло дымом. Кость исправно чадила с неприятным запахом, и лен подбавлял дымка. Услышав первый визг "горим!" юркнула за тяжелую занавесь и подбавила ветра.  — Что такое, где? — появилась мадам. Выглянув в щель, я убедилась, что мадам сосредоточено лезет за кресло в угол, а гомонящие девицы разбегаются, зажимая носы. Пора.

Я тоже разбежалась в общей толпе. Спасибо, Пресветлые, что все полы устланы коврами. Выскочив из зала, я добежала до коридора и добралась до выхода. Руки поддрагивали, но я приказала себе сосредоточиться и выдохнуть. Распахнула дверь, и мне захотелось петь от счастья, но я заставила себя бежать дальше — через дворик, на улицу, бегом, бегом, кто знает, какие у них тут связи. Заметив шпиль храма, я понеслась туда. 

***