Убежденный холостяк

Эндрю приподнялся на локте и, поморгав, непонимающе огляделся по сторонам.

— Челси? — прошептал он.

Челси уже была рядом. Встав так, чтобы загородить его от любопытных, она опустилась на колени и притянула его ксебе. Его била дрожь, кожа стала влажной и холодной, на лбу выступила испарина. Она что-то зашептала ему, надеясь, что ее голос успокоит его.

— Ба, да это лорд Эндрю де Монфор! Что с ним?

— Думаю, пристрастился к опиуму… Какая потеря для общества…

— Что, гений оказался не таким уж бесценным, а, Смитсон?

— Точно. Он столько думал, что расплавил свои мозги. Челси подняла голову и бросила на них уничтожающий взгляд.

— Уверяю вас, мой муж не употребляет наркотики и не страдает от каких-то других недугов. Он просто не спал три дня и переутомился. Если бы кто-нибудь из вас не спал три для, он увидел бы и не такое! А теперь быстро расступитесь! — Она замахала на них свободной рукой. — Я сказала: пошли прочь!

Люди потихоньку начали расходиться. Кто-то непристойно пошутил насчет того, почему лорд Эндрю де Монфор не спал целых три дня, и его слова вызвали взрыв хохота. Челси покраснела, однако обрадовалась тому, что окружающие отвлеклись от вопроса о том, что произошло с ее мужем, а это было гораздо важнее.

Девушка подняла голову и увидела над собой лицо леди Брукхэмптон. Она собралась сказать ей какую-нибудь колкость, но…

— Вызвать экипаж или портшез? — предложила та. Челси устало вздохнула:

— Да. — Она встала и помогла подняться Эндрю. — Да. Это было бы замечательно.

Глава 26

Эндрю хотелось заползти под кеб и приказать кучеру переехать его. Ему хотелось спрятаться от того, что с ним случилось, от того, что с ним происходит сейчас, от того, что произойдет вскоре. Ему хотелось провалиться сквозь землю от стыда.

Но вместо этого он призвал на помощь гордость, которой так славились де Монфоры, выпрямился в полный рост и поступил как истинный джентльмен: подал Челси руку и повел ее ккебу.

Спустя несколько мгновений они уже ехали по улице.

— Итак, теперь ты все знаешь, — сказал Эндрю, глядя в окно и наблюдая за проезжающими мимо каретами. — Между прочим, мы можем аннулировать брак, — добавил он, стараясь не смотреть на жену. — У тебя есть веские основания. Я пойму тебя.

Челси промолчала, Эндрю чувствовал на себе ее взгляд. В ожидании, когда она ответит ему, произнесет страшные слова, с болью и гневом высмеет его за то, что он скрывал такой ужасный секрет, он сжал ладони коленями. Однако Челси ничего не говорила, и ее молчание было красноречивее слов.

— Ну? — не вытерпел Эндрю, поворачиваясь к ней. — Так ты собираешься аннулировать брак?

— Вероятнее всего нет, — спокойно ответила Челси.

— Если так, то ты помешалась. Сейчас ты нашла приемлемое объяснение, чтобы удовлетворить любопытство всех этих остолопов, но, уверяю тебя, это повторится, и не раз, и в конечном итоге утебя не хватит воображения постоянно придумывать нечто правдоподобное. Ты почувствуешь себя униженной, все станут соболезновать тебе, и ты будешь жалеть, что не избавилась от меня, когда была возможность.

— Я не хочу от тебя избавляться, — уверенно заявила Челси, и в ее глазах появился опасный блеск. — Ты мой муж. И ты дорог мне.

— Тебе не может быть дорог тот, кого ты не знаешь. А ты не знаешь меня. Господи, ты совсем не знаешь меня…

— Это потому, что ты не даешь мне тебя узнать.

— Челси, умоляю, не губи свою жизнь, свои мечты, свою гордость из-за меня. Я чудак, не стоящий этого. Есть масса других мужчин, которые стали бы для тебя лучшими мужьями, с которыми ты появлялась бы на людях без страха испытать унижение.

— Прекрати, Эндрю. Я не желаю слушать эту чушь.

— Это не чушь, это правда.

— Ты все время отталкиваешь меня. Больше я этого не допущу. — В ее голосе появилась мольба. — Ведь я твоя жена.

Эндрю лишь взмахнул рукой.

— Я твой друг.

Он сглотнул, стараясь побороть нахлынувшие эмоции.

— А еще я полюбила тебя.

Эндрю резко повернулся к ней. На его лице отражалась смертельная мука. Челси заметила, как в уголках его глаз что-то блеснуло — возможно, слезы. Она поняла, что он взглядом отчаянно умоляет ее уйти, в то время как на самом деле не хочет этого, и взяла его за руку.

— Эндрю, — тихо проговорила она, — я дала обет быть с тобой в горе и радости, в болезни и здоровье. Мы торжественно поклялись в этом друг другу. Отныне мы связаны до конца жизни, и не надейся, что я брошу тебя и оставлю наедине с тем, что так тебя пугает, только ради того, чтобы не чувствовать себя неловко. Ты плохо меня знаешь. Понятно?

Эндрю оперся локтями на колени и спрятал лицо в ладонях. В душе у него шла тяжелейшая борьба.

— Ты болен, да?