Убежище

Среди делегации кочевников послышались бормотания. Похоже, Адала что-то взвешивала в голове, нашла ответ, а затем сложила руки на шее своей ослицы.

«Очень хорошо. Планчет из рода лэддэд, передай своему Беседующему следующее: Те, Кто Наверху, научили нас, что милосердие — дар сильного, так что я жалую вам милосердие. Вы можете ступать с миром».

Эльфийские воины были поражены. Планчет и подавно. «Ступать куда, Вейядан?» — спросил он.

«Куда угодно, за пределами Кхура».

«А если мы откажемся?»

Адала, глаза в глаза, пристально посмотрела на своего оппонента. В своем черном платье матроны, женщина Вейя-Лу не походила на преданного телохранителя эльфийского Беседующего, но внутри их сердца были сделаны из одного и того же твердого материала. И оба это знали.

«Тогда будет война. Ужасная война, на полное уничтожение».

Слова Адалы вызвали холодок у всех присутствующих. Мгновением позже, по дюнам скользнул прохладный бриз, принеся тяжелые капли дождя и немало песка.

Члены обеих делегаций заерзали на своих скакунах, наблюдая друг за другом и переговариваясь со своими товарищами. Планчет не двигался. Он сосредоточил свое внимание на Вейядан. Она также не шевелилась, и что-то подсказывало ему, что она еще не закончила. Он был прав.

«В обмен на эту милость», — сказала она, — «вы должны отдать нам убийц наших семей, их обоих. Мы свершим над ними правосудие».

После этих слов Гитантас протолкался вперед. Планчет схватил поводья его лошади, останавливая его довольно близко от кочевников, но Билат, Биндас и Хагат из Микку вклинились между своим предводителем и разъяренным молодым эльфом.

«Наш командир — не убийца!» — прокричал Гитантас. — «Что же до мага, мы тоже хотим заполучить его. Ты не можешь обвинять нас в его преступлениях! Дикари! Вы — те, кто убил лорда Мориллона, не так ли? Какое милосердие вы проявили к нему? Его оставили гнить в пустыне с перерезанным горлом!»

«Молчать!» — Закричал Планчет так громко, как едва ли кто-то когда-либо слышал от него. — «Отправляйся обратно в лагерь! Немедленно!»

Выдернув поводья, Гитантас галопом понесся обратно сквозь ряды эскорта. Он не вернулся в город, как было приказано, а направился галопом прямо через песчаные холмы туда, где наготове со своей армией находилась Львица. Лишь ранение удерживало его от того, чтобы присоединиться к ней в первой точке; теперь же даже это не остановит его.

Адала посмотрела на темное небо. Проявится ли снова ее маита? Поразит ли огонь с небес лэддэд? Или солнце освободится от своего покрывала и засияет на ней, явив справедливость ее дела?

Ничего не произошло. Вместо этого, шквал чуть теплого дождя хлестнул по неподвижным отрядам. Адала плотнее обмотала вуаль вокруг лица и указала обвиняющим перстом на Планчета.

«Это падет на вашу голову!» — Нараспев произнесла она. — «Выбор жизни или смерти, войны или мира, он ваш. Отдайте женщину Беседующего и колдуна лэддэд. У вас есть время до следующего восхода солнца. Если опоздаете, мы — враги!»

Он не ответил, лишь выпрямился в седле под потоками дождя. Адала развернула голову Маленькой Колючки и пустилась рысью прочь. Ее военачальники и вожди гуськом отправились за ней, настороженно следя за эльфами в поисках признаков вероломства.

Дождь усилился. Наконец, Планчет запрокинул голову, чтобы позволить дождю омыть его скорбное лицо.

«Спаси всех нас от истово верующих», — пробормотал он.

* * *

Сахим-Хан большими шагами энергично шел по коридорам своей цитадели, пока снаружи завывали горны. Каждая живая душа в Кхури ил Норе находилась в движении, бегая туда-сюда, унося оружие, или продукты, или ценности вглубь крепости. Сахим по мере продвижения раздвигал этот хаос. Даже охваченные страхом перед атакой кочевников, слуги проворно убирались у него с дороги. Во дворе цитадели он нашел генерала Хаккама и принца Шоббата.

«Почему кочевники здесь?» — спросил Сахим.

Хаккам ответил: «Мы не знаем, Могущественный Хан. Городские ворота заперты, а гарнизон собрался на стенах».

Шоббат поднес к губам мягкий кулак и сдержанно покашлял. Его отец грубо приказал ему говорить.

«Могущественный Хан, кочевники явно пришли на войну с лэддэд. Возможно, их науськали торганцы». — Шоббат сделал паузу, принимая глубокомысленный вид. — «Беседующий лэддэд послал к Халкистским горам вооруженный отряд с тайным поручением. Они вторглись на территорию Вейя-Лу, и, говорят, вырезали две тысячи женщин и детей прямо в кроватях».

Хан фыркнул. «Ложь. Были убиты всего лишь две сотни, и, похоже, за это преступление ответственен песчаный зверь». — Он повернулся к своему генералу. — «Хаккам, сколько всадников ты можешь выставить?»

«Пять тысяч по первому приказу, Могущественный Хан. Больше, через какое-то время».

«Собери свои войска. Ты должен отбросить кочевников обратно в пустыню. Как они осмеливаются бряцать оружием перед моим городом! Когда я покончу с ними, они будут считать песчаного зверя кротким домашним любимцем!»