Убежище

Этот загадочный ответ заставил Хенгрифа нахмуриться. Он знал, что кочевники северной пустыни относятся к долине как к священной, одновременно принадлежащей богам и запретной для них. Большинство историй, что он слышал в сууках и различных тавернах, были в высшей степени неправдоподобны. В одной о долине говорилось, как о доме для армии каменных солдат, две тысячи лет стоящих неподвижно, но которые пробудятся, услышав определенное волшебное слово. Если сказать неверное слово, они оживут лишь на время, достаточное для того, чтобы убить произнесшего его, а затем вернутся к своему каменному существованию. В других легендах говорилось, что в долине находятся золотой город, раса невидимых драконов или — самая эксцентричная из всех — гробницы мертвых чужих богов.

Зачем вдруг Фитерусу понадобилась Долина Голубых Песков?

Хенгриф неуклюже поднялся. За годы он получил слишком много ран, немало из которых, пока гонялся за Львицей, чтобы долго сидеть, скорчившись, на низком столике.

«Я передам твои слова своим хозяевам», — невозмутимо произнес он. — «Если отбросить сказки и легенды, эта долина представляет собой превосходную оборонительную позицию. Мой Орден, несомненно, не захотел бы, чтобы эльфы обосновались там».

Он бросил взгляд на графин на ковре возле Фитеруса. Маг любил дельфонское вино с цветками куробы, придававшими ему наркотический эффект. Хенгрифу это было не нужно; он лучше еще немного потерпит жажду.

«О, еще кое-что», — мимоходом сказал он. — «У Гилтаса есть агент в городе, который ищет тебя».

Карие глаза мага быстро открылись. «В самом деле? Эльф?»

«Мой шпион в совете Беседующего не уточнил. Может, нанятый кхурец».

«Надеюсь, нет!» — Фитерус потер пальцами подбородок, забыв, что они испачканы в запекшейся крови. Кровавые полосы придали его сухопарому лицу по-настоящему зловещий вид. — «Для моего последнего эксперимента мне нужен полнокровный эльф. Может, мне стоит позволить ищейке Гилтаса отыскать меня».

Хенгриф не жаждал гадать, какие эксперименты может планировать эта мерзкая тварь. Долг исполнен, и он лишь хотел уйти. Он открыл люк и протянул руку. Ему нужны были новые бумажные амулеты, чтобы безопасно пройти сквозь волшебную защиту виллы. Каждый набор оберегов работал особым образом — один раз, когда Хенгриф уходил, и еще раз, позволяя ему войти. Ничего другого Фитерус не предлагал.

К сожалению, Фитерус не был готов дать ему уйти. Вместо того, чтобы сделать новые амулеты, колдун вновь завел разговор о долине, требуя гарантий, что она будет ему дарована. Хенгриф в резкой форме отказался давать гарантии. «Не я принимаю решения», — прорычал он, требуя амулеты.

Внезапно Фитерус издал свист, похожий на птичью трель. В комнате внизу мантикора вскочила на ноги, подошла и стала прямо под проемом. Она смотрела вверх и скалилась. В свое время, Хенгрифу доводилось сталкиваться с бесчисленным множеством ужасных опасностей, но вид этого жуткого, слишком человеческого лица с рядами острых как сталь зубов бросил его в дрожь. Он подумал о выпотрошенном нищем снаружи.

Он перевел взбешенный взгляд на колдуна. Фитерус держал в руке с длинными пальцами бумажные амулеты. «Конечно же, ты можешь идти, если в самом деле хочешь», — радушно заверил его маг. — «Но, может, нам следует сперва обсудить должную оплату моих услуг?»

* * *

Планчет поставил перед своим господином накрытое блюдо. Гилтас, обедавший в одиночестве, выжидающе наблюдал, как снимается куполообразная крышка. Снова цыпленок с гарниром из жареных овощей. Планчет предложил ему на выбор вино, гудлундское красное или сильванестийское белое, но Гилтас велел ему приберечь вино до возвращения Кериан.

Беседующий с Солнцем и Звездами в тишине пил воду и ел. Обычно он обедал с придворными, но последние несколько дней, с момента аудиенции у Сахим-Хана, его советники находили различные отговорки, чтобы не присутствовать. Все чувствовали себя униженными, особенно квалинестийцы, так как Гилтас был одним из них. Лорд Мориллон восхвалял дипломатию Беседующего, но даже он находил повод избежать обеда. Так что компанию Гилтасу составлял лишь Планчет, как прислуживающий ему камердинер.

Десять тысяч сталью было выплачено из личной сокровищницы Гилтаса. Конечно же, не вся сумма была стальными монетами. Изрядную часть составляли золотые и серебряные блюда, спасенные из пылающих залов дворца в Квалиносте. Некоторые из этих золотых сервизов относились еще к времени царствования Беседующего Сильверана. В те дни знали, как делать изящные вещи. Золото ковалось до толщины бумаги, и, тем не менее, оставалось жестким и прочным. Сегодня никто уже не мог воспроизвести сплав, использовавшийся золотых дел мастерами Сильверана.