Убежище

– Но есть еще и второй сюрприз, – театрально продолжил директор. – Сейчас я буду приглашать каждого из вас по очереди, чтобы вручить его вам. Затем, если у вас будут вопросы, задавайте их Симону. Этот здоровяк скрывает в себе много тайн, ведь именно он придумал этот сюрприз, – пояснил директор, подмигнув Симону. – И последнее уточнение – этот подарок принадлежит вам, вы заберете его с собой, когда покинете остров через два месяца. Итак, первой я приглашаю подойти сюда… Мари!

Девочка широко раскрыла глаза от удивления. Она встала, одновременно нерешительная и возбужденная, и подошла к директору.

– Симон, прошу!

Симон наклонился к коробке и осторожно открыл ее. Он опустил свои крепкие руки внутрь и достал оттуда спящего котенка.

– Держи, Мари, это тебе. Можешь назвать его как хочешь. Он спит, потому что ветеринар дал ему снотворного, чтобы он не испугался в дороге. Но скоро он проснется, и когда он откроет глазки, ему будут нужны ласка и утешение.

Мари прижала котенка к груди. В этот момент для нее больше ничего не существовало.

Ни мужчин в униформе с изогнутыми крестами.

Ни тревоги на лице матери во время похода в магазин за едой.

Ни странных звуков, прилетающих с неба и сотрясающих землю по ночам.

Ни «Der Erlkpnig».

Только мурлыканье и мягкость черно-белой шерстки наполняли Вселенную.

– Пьер.

– Фабьен.

– Жюли.

– Сандра.

…

Постепенно все воспитанники предстали перед Симоном с радостными лицами. Их счастье быстро стало заразительным. Члены персонала подходили к детям, радовались вместе с ними, когда котята просыпались, издавая недоуменное мяуканье. Новые жители острова получили самые нелепые имена: Бубенчик, Маятник, Мяу, Сосиска, Носок… затем директор предложил детям отправиться в свои спальни, чтобы спокойно познакомиться со своими котятами.

– Теперь только успевай убирать мочу, – вздохнула Франсуаза.

– Каждый ребенок отвечает за свое животное, – возразил Виктор. – Фекалий это тоже касается. Директор ясно выразился по этому поводу. Ребятишкам это пойдет на пользу.

– Мой сладкий Виктор, может, у тебя припрятан маленький сюрприз и для меня? – кокетливо спросила Франсуаза.

– Мне некогда, нужно прочистить дымоход в гостинице, – ухмыльнувшись, произнес он, выходя из большого зала с пустой коробкой под мышкой.

– Франсуаза, перестань изводить мужчин этого острова! – притворно рассердилась Сюзанна.

– А что? Я тоже хочу домашнего питомца!

– Знаешь, о чем я подумала?

– Нет. О докторе?

– Вот еще… – возмутилась Сюзанна, невольно покраснев. – Вовсе нет!

– О чем тогда?

– Я подумала, какие лица будут у ночной смены, когда они заступят на дежурство сегодня вечером!

17

Сандрина Ноябрь 1986 года

Поль и Сандрина молчали, сидя на скалистом утесе лицом к морю.

Они устроились здесь, чтобы перекусить и избавиться от неприятного чувства, которое они испытали в бункере несколько минут назад.

– Как ты? – спросил молодой человек, протягивая Сандрине бокал вина.

– Нормально, просто… я не перестаю думать об этих детях. Я так и вижу, как они барахтаются в ледяной воде. Представляю их испуганные взгляды. Слышу, как угасает их дыхание…

– Я не должен был…

– Перестань извиняться, Поль. Ты же не знал, что мы найдем внутри.

Низкие серые облака, похожие на темные грозные дирижабли, тянулись над водой. Молодая женщина смотрела, как медленно они плывут, словно не решаясь приблизиться к острову.

– Это у тебя… украшение? – спросил Поль, проглатывая последний кусок своего бутерброда, больше для того, чтобы сменить тему, чем из любопытства.

Сандрина не сразу поняла, о чем он, и посмотрела на него, недоуменно нахмурив брови.

– Кожаный браслет на твоем запястье. Я ни разу не видел такого у девушки.

– А, да, в некотором роде, – увильнула она от ответа.

Шрам тут же дал о себе знать, словно к нему прижали раскаленный металл.

Она ощутила, как жар терзает ее кожу.

«Подумай о чем-то другом, отвлекись от боли, уйми ее…»

– Это память о матери, – солгала она, одернув рукав куртки, чтобы его не было видно.

– Вы близки?

– Были.

– Я просто чемпион по бестактности…

– Ничего страшного. Что ж, хватит на сегодня неприятных эмоций! Пойдем, проведаем Франсуазу, иначе ее макияж не простит нам такого долгого ожидания!

Они сложили остатки провизии в рюкзак, посмеялись, обнаружив, что выпили всю бутылку вина, и направились в сторону поселка. Когда они подошли к лесной опушке с искривленными деревьями, Сандрину охватило легкое оцепенение, видимо, от выпитого вина. Свет стал приглушенным, как и все звуки, и ей пришлось бороться с сонливостью, чтобы сосредоточиться на ходьбе и не споткнуться об корни, скрытые в полумраке.

Ей показалось, что она слышит детский плач.

Ей показалось, что она слышит кошачье мяуканье.

Ей показалось, что она слышит женский голос, призывающий ее говорить о любви снова и снова.

В сознании промелькнуло мимолетное ощущение, что она находится одна, но уже не среди хилых деревьев, а в сером бетонированном помещении с единственной закрытой дверью.

Возможно, у нее начались проблемы с головой?

Может, ее настигла та же болезнь, что была у ее бабушки, болезнь, которую Франсуаза не советовала называть безумием?