Убежище

Миа мрачно покачала головой. Эти занятия не обещали покоя, а в последние время она и так живет будто на минном поле.

— Понимаете, к чему я веду? — продолжал Кирквуд. — Вы знаете, как относится государство к генетике. Даже не готово поддерживать исследование стволовых клеток. Некоторые ссылаются на запрет церкви. Поэтому-то ученым не дают денег, у них нет стимула. Но все меняется. Недавно ставшие миллионерами бизнесмены потихоньку стареют и задумываются о будущем. Они не хотят умирать, если этого можно избежать. И у них пробуждается интерес к этой проблеме. Так что открытие в этой области произойдет либо благодаря счастливой случайности, либо благодаря упорному труду и солидной материальной поддержке. Сколько денег мы затратили на Манхэттенский проект? А на то, чтобы запустить человека на Луну? На войну в Ираке? Разве не стоит затратить на сохранение человеческого организма, на избавление от болезней и страданий в старческом возрасте хотя бы одну десятую колоссальных расходов? Даже одну сотую? Но мы и этого не выделяем. Вы знаете, какое количество людей ежедневно умирают от болезней, связанных со старостью? Сто тысяч! Сто тысяч за один только день! — Он пожал плечами. — Может, все-таки стоит об этом подумать.

Он поставил бокал на стол и дал ей время усвоить информацию.

— Только не поймите меня превратно. Если хаким действительно работает в таком направлении, это вовсе не значит, что его можно простить и оправдать. Его методы преступают грань здравого рассудка. Он чудовище, убийца, заслуживающий жестокой казни, и это не подлежит сомнениям. Но все-таки мне кажется — идея, над которой он работает, не так уж безумна и нереальна. А если это так, только представьте себе, что произойдет с нами, если открытие будет совершено!

Миа опустошила бокал и откинулась на спинку стула, не меньше, чем вином, опьяненная открывающимися перед человечеством перспективами.

— Кажется, я начинаю понимать, почему он так одержим этой идеей. Если он считает ее даже отдаленно достижимой… — Она радостно улыбнулась. — Воображаю, как ему не терпится заполучить книгу. А значит, у нас появится способ освободить маму.

— Разумеется! Вы уже обсуждали это с Джимом?

Она покачала головой:

— Еще полчаса назад я не думала, что нам есть что с ним обсуждать. А почему вы спрашиваете?

— Просто мне интересно знать его мнение. Мы с ним только пытались понять, зачем похитили Эвелин.

— Он считает, хаким работает над каким-то бактериологическим оружием. Может, ему известно и об идее бессмертия. Утром я ему позвоню.

Кирквуд обеспокоенно вздрогнул.

— На вашем месте я не стал бы его беспокоить, ведь его планы все равно не изменятся.

— Да, но если такое возможно, если хаким действительно изучает столь серьезную проблему, может, это все изменит.

— Гм… Не думаю, что это улучшит перспективы освобождения Эвелин.

Его неожиданно слишком серьезный тон насторожил Миа.

— Что вы хотите этим сказать?

Кирквуд немного подумал, потом с озабоченным видом подался к Миа и заговорил, тщательно взвешивая каждое слово:

— Подумайте сами. Джим является агентом правительства. Если речь идет о идее бессмертия, если оно знает, какова цель исследований хакима, как оно, по-вашему, поступит? Передаст дело в руки какого-нибудь безумца? Или скроет ото всех, присвоив ему гриф секретности?

Глава 51

Уточнение Корбена на мгновение озадачило хакима.

— И вы хотите сказать, ваша помощь для меня будет более привлекательной, чем поддержка самого правительства?

Корбен невозмутимо посмотрел на него.

— Мне приказали найти вас, выследить еще четыре года назад. С тех пор многое изменилось. — Он поерзал, пытаясь удобнее устроиться на жесткой земле. — История с оружием массового уничтожения все нам испортила, — продолжал он. — К докладам разведки стали относиться с презрением, считая их сфабрикованными Белым домом. Мы стали изгоями, на нас ополчились активисты антивоенного движения и пресса. Люди увольняются из агентства или теряют уверенность, как, например, мой шеф. Приоритеты изменились. Все только и делают, что открещиваются от обвинений, указывают на других и пытаются обелить себя, и в этой неразберихе утеряно множество документов, в том числе и ваше досье. Агентство утратило к вам интерес.

— Но не вы, — сухо заметил хаким.