Убежище 3/9 (сборник)

Мальчик проснулся на рассвете, от холода, голода и жажды. Судорожно осмотрел себя – цел. Значит, волки не приходили.

Он поднялся на ноги и стряхнул со штанин налипшие еловые иглы и мокрые желтые травинки. Потом огляделся по сторонам. Небо висело низко, очень низко, как лист плотного серого ватмана, наколотый на острия елей. Туч на этом небе не было – но и солнца тоже… Забыли нарисовать.

Вокруг простирался лес. Все тот же лес: сырой, пустой, скучный – и, в общем-то, не страшный. Только вот… чего-то в этом лесу не хватало.

Звуков.

Птицы не пели. Не стрекотали кузнечики. А ветер не шевелил ветки деревьев. Тихо и неподвижно стояли березы, осины и елки.

Чтобы хоть как-то согреться, Мальчик пошел быстрым шагом. Просто вперед – бесцельно. Он еще даже не успел толком устать, когда услышал справа от себя далекий, но отчетливый плеск воды. Мальчик повернулся и побежал на этот единственный звук. К реке, к ручью, к болоту – не важно. В любом случае там можно будет попить…

Деревья постепенно редели. Там, впереди, уже совсем громко шумела река. Только вот бежать становилось все труднее и труднее. Подошвы странно прилипали к земле, увязали в рыхлой, усыпанной листьями почве – как будто он ступал по большой бурой жвачке. Мальчик остановился и посмотрел себе под ноги. Несколько раз моргнул, не веря: его ботинки медленно погружались в землю. Сначала только подошвы. Потом шнурки. Потом… Мальчик вскрикнул и со шмякающим звуком выдернул обратно одну ногу, затем другую. Это оказалось легко. «То есть, если это даже такое болото, – подумал он, – затягивает оно не слишком сильно».

Мальчик отступил на шаг, подождал. Та же история: ноги медленно погружались в землю. Он снова высвободился, осторожно побрел дальше к реке. Под ногами чавкало. Очень, очень странное болото… И цвета странного. Болото – оно ведь должно быть зеленое. А это – земля как земля… Или нет? Какая-то красная… Под листьями толком не видно… Мальчик наклонился, осторожно зачерпнул рукой странную слякоть, прикрытую подгнившей растительностью, и – продолжая идти, чтобы не увязнуть в этом по колено, – поднес к глазам.

У него на ладони лежал красно-бурый кусок чего-то мягкого, липкого, студенистого. С резким ягодным запахом. Как кисель…

Продолжая, раскрыв рот, изучать красный колышущийся комок, Мальчик шел вперед. Шел не глядя – пока нога его, в очередной раз отлепившись от вязкого берега, не ступила в реку. Ботинок мгновенно промок, и пальцам стало горячо. Мальчик стряхнул с руки комок и посмотрел прямо перед собой – на воду.

Это была не вода.

Белая теплая жидкость с громким журчанием текла перед ним. Кое-где она пузырилась и булькала, закручивалась в маленькие неглубокие воронки… Желтоватые маслянистые ошметки, точно грязные льдинки, всплывали тут и там на поверхность, а потом снова тонули или их уносило течение.

От жажды и отвращения у Мальчика свело живот. Он скрючился, присел на корточки и набрал полную пригоршню из этой реки. Осторожно попробовал на вкус. Молоко. Отвратительное кипяченое молоко с пенками. Сморщившись, Мальчик выпил всю пригоршню, набрал еще – выпил. А потом с ужасом обнаружил, что увяз уже по пояс в кисельном берегу.

Он засучил ногами, высвобождаясь. Здесь, у реки, почва была совсем мягкая, полужидкая. Он дернулся всем телом – слишком сильно, гораздо сильнее, чем стоило бы, – и выскользнул из красного месива прямо в реку. Хотел было подняться на ноги, но не почувствовал дна. Попробовал выплыть обратно на берег, но течение было слишком сильным.

Извиваясь в облаке сладкого пара, белая речка подхватила его и поволокла куда-то. Мальчик побарахтался немного – он умел плавать только по-собачьи, да и то еле-еле – и сдался. Повернулся на спину и закрыл глаза.

Теплые молочные пенки щекотали ему шею и щеки.

Он плыл весь день в болезненной полудреме и очнулся только тогда, когда понял, что течение вынесло его в крошечную мелкую бухту и он уже не плывет, а спокойно сидит по пояс в теплом молоке среди длинных пожухлых камышей.

Мальчик поднялся на ноги и легко выбрался из реки. Здесь берег был нормальный: песчано-глинистый, не липкий. Вокруг – все тот же лес; узкая прямая тропинка уходила вдаль, разделяя лес надвое. Поеживаясь от прикосновения к телу пропитавшейся молоком одежды, Мальчик пошел по тропинке, рассудив, что это единственный правильный путь: не в лес же идти? А тропинка хоть куда-нибудь да выведет.

Уже стало смеркаться, когда вдалеке показался домик. Мальчик обрадовался и прибавил шагу, чтобы успеть туда до темноты.