Убежище 3/9

— Честно говоря, не знаю, — ответила мать.

— А можно, я сбегаю, посмотрю?

— Нет, стой здесь. Мы уже почти у кассы.

Через минуту они действительно подошли к кассе, и она купила в окошке один билет.

— А ты что, со мной не пойдешь?

— Не пойду — чего я там забыла? Это же совсем для малышей… Вон, смотри, с трехлетними детишками оттуда мамы выходят.

— Ну, зато там, наверное, смешно, — неуверенно возразил Мальчик.

Он сам уже жалел, что притащился сюда и потратил столько времени зря. Судя по всему, в этом аттракционе ничего смешного — а уж тем более страшного — не было. Так, по крайней мере, казалось снаружи: в стене Пещеры, сверху, между физиономиями, было «вырублено» довольно большое окно, и в нем проплывали, раскачиваясь на толстом металлическом тросе, люди в дурацких красных креслах. Лениво улыбаясь, эти люди смотрели сверху на очередь в кассу, без энтузиазма махали друзьям и родственникам, или плевались, или кидали вниз фантики, и снова ныряли в темноту Пещеры. Лица у них были какие-то вялые и рассеянные. Кажется, им было скучно.

— Все, иди, твоя очередь, — мать подтолкнула его ко входу в Пещеру.

Он вошел в узкий, тускло освещенный коридорчик и остановился — очередь продолжалась и там. Огляделся. Стены и потолок были покрыты какой-то черной пупырчатой гадостью, претендовавшей, кажется, на сходство со сталактитами. Поборов отвращение, Мальчик дотронулся до шершавой поверхности пальцем. Пенопласт. Стало совсем скучно.

— Я боюсь, — тихо сказала симпатичная кудрявая девочка, стоявшая рядом с ним.

— А чего тут бояться? Это же не взаправду? — удивился Мальчик.

— Там… там будут привидения. И скелеты, — пискнула девочка.

Она действительно выглядела испуганной.

— Да не бойся ты. Ну хочешь — сядем с тобой вместе? — предложил он.

— Хочу, — потупилась.

В продолговатые красные кресла сажали по трое.

— Чур я не с краю! — сказала кудрявая и уселась в середину, рядом еще с одной девочкой, толстой и некрасивой.

— А я с краю, — сказал Мальчик.

— Побыстрее, ребята, побыстрее, — строго загундосил низкорослый таджик в синей спецовке — он проверял, все ли пристегнулись к сиденью.

Наконец тронулись. Медленно, со скрипом кресло поползло по тросу куда-то вверх и вбок.

— Ой, — тихо сказала кудрявая и прижалась к Мальчику.

Миновали неподвижного мужика с окровавленным топором. Потом куцее болотце с неподвижной же русалкой. Сбоку громко ухнуло привидение в белой простыне — кудрявая вздрогнула, потом засмеялась.

— Видишь, я же говорил: совсем не страшно, — сказал Мальчик.

Фредди Крюгер нерешительно протянул к ним длиннопалую когтистую руку — и тут же смущенно отдернул. Впереди наметился маленький журчащий водопад — но когда они проезжали под ним, вода, естественно, отключилась.

— И совсем неинтересно, — буркнул Мальчик.

— Вон! Вон он, скелет, — девочка, смеясь, показывала пальцем на белое существо впереди; оно нервно пританцовывало — так, словно очень хотело отлучиться по малой нужде.

Когда они проезжали мимо, скелет вдруг перестал суетиться, застыл и театрально захохотал. Девочки для порядка взвизгнули.

— Смотрите, гроб! — сказал Мальчик.

— Где? — заинтересовалась кудрявая, но, прежде чем он успел показать, тусклый свет в Пещере неожиданно погас, а все кресла остановились.

В темноте раздавались крики и смех.

— Сломался! Аттракцион сломался! — выкрикнул чейто радостный голос. — Теперь мы тут так и будем сидеть!

Через пять минут стало скучно. И тихо.

— Давай раскачиваться, — интимно шепнула кудрявая девочка ему в ухо.

От нее приятно пахло мятной жвачкой и каким-то фруктовым шампунем.

— Давай.

Они стали болтать ногами, раскачиваясь, — но уже через пару минут Мальчику это надоело.

Глаза его стали постепенно привыкать к темноте. Там, куда он все время смотрел — чуть ниже, немного справа, — на специальной подставочке стоял гроб. Настоящий дубовый гроб. Открытый. И кто-то… что-то лежало в нем; нечеткий, обмотанный черными тенями силуэт постепенно вырисовывался из мрака. Медленно, миллиметр за миллиметром, проступали его ноги — худые, безвольно вытянутые… И руки — бледные, аккуратно сложенные на груди, крепко сжимающие погасшую электрическую лампочку в форме свечи… И лицо — зеленоватое, остроносое, тонкогубое, тихо… расползающееся… в улыбке…

II. Путешествие

Я шла долго, очень долго. Я не думала ни о чем. В каком-то сквере, уже под утро, я расстелила прямо на земле, под деревом, пакет с надписью Beneton и стала поедать остывшую, пересоленную китайскую еду. Жадно, руками.

Наевшись, принялась вяло обдумывать ситуацию. Мои документы, обратный билет на самолет, одежда, большая часть денег и фотоаппарат остались в гостинице. Все это мне уже не достать.

Я раскрыла кошелек и пересчитала наличность. Примерно 100 евро. И две тысячи рублей. Еще там было несколько моих визиток, теперь уже мне не нужных. И водительские права с фотографией, теперь уже не моей.