Убежище

                Неживая влага недужных рук,
                незаконная вязь у недужных снов,
                ты забудься, забудь запереть засов
                и проснись на первый совиный звук.

                Влага капля за каплей сомкнется в слог,
                он совьется в тропу, в перепутье пут.
                Пронесут. Не спрашивай, что пронесут –
                пронесется вопрос в переборе ног,

                в перестуке капель и звоне подков,
                в скрипе спиц на колесах в густых лесах.
                Ты ищи себя в чаще, в чужих глазах,
                в молчанье или в обрывках слов.

                Не в полных словах затаился ты,
                не сеть глаголов – устав камней.
                Прячься, иль с первым лучом костеней,
                иль черной ночью сочти черты

                на еле видных стволах дерев,
                на еле слышных всхлипах птиц,
                на лицах стариц, отроковиц,
                захлебнись сединою, вмиг постарев.

                В неживых пространствах найдется нить,
                змеем, корнем выползет на ладонь –
                и корчуй, изводи, разводи огонь –
                нежить в нетях, но нынче тебе не жить.

1993

«Князь Одоевский раздувает зеленый огонь…»

Князь Одоевский раздувает зеленый огонь
В своем Одоеве, прячется одвуконь
в камышах, утверждая, что это – объезд
подвластных крестьян и разных таинственных мест.

Князь Одоевский перепутал слова, все книги съел,
был на острове Патмос – князя варили в котле,
и князь состарился, пЕрепел перепЕл,
и пришла старуха гадать ему на золе.

Тебе, говорит, князь,
не путь, а коновязь,
ты дальше стогов не лазь,
а сиди, распутывай вязь.

Я вчера с петухом сошлась,
а под утро змеем снеслась,
и по мне что князь, что язь,
что под мышкой серная мазь.

Эх, не масть, думает князь,
да откуда взялась эта мразь,
эта изморось да роса,
да плешь, что изъест леса…

А старуха ему твердит –
зуб один, да прочно сидит,
что гранит, что хризолит,
что монах, что содомит…

Не грусти, что состарился, князь –
на тебя разевают пасть…

Князь Одоевский блюл посты,
поутру подстригал кусты,
парк вгоняя в голландский вкус…

                        Говорил, что сам он индус,
                        что живет девятый век,
                        что друг его – царь Ватек,
                        и, когда они с ним умрут,
                        не зароют их, а сожгут.

1993

«Едет, едет кошка верхом на зайце…»