Убежище

До ужина Сева с Кристиной успели побывать у оружейника Густава Умелого, который сделал для Севы меч размером со спичку, но очень острый, и перочинный нож длиной в ноготь. Он все просил прощения за то, что время поджимает, и он не успеет сделать для славного рыцаря кольчугу. Ведь для этого потребуется микроскоп и целый выводок гномиков, чтобы ее сплести.

В свободное от работы время Густав Умелый играл в солдатики. Он сам отливал их из олова, одевал в латы, выковывал им оружие. Днем они были игрушки как игрушки, зато ночью просыпались и сами сражались в свое удовольствие. Этому никто не удивлялся, но некоторые соседи жаловались королеве — говорили, что пушечные залпы мешают спать.

Густав пригласил Севу навещать его после возвращения из путешествия. Он обещал отдать под его команду половину пехотинцев и тридцать конников Зеленого знамени. Он подвел Севу к краю кавалерии, чтобы познакомиться.

Барон фон Шлотфельдт, командир эскадрона Зеленого знамени, неожиданно поднял закованную в латы руку с мечом, чуть не уколов Севу в глаз. Сева даже отпрыгнул от неожиданности.

— Ты ему понравился, — сказал оружейник Густав Умелый.

Последним они навестили сапожника.

Он обещал сшить Севе к утру сапожки, а потом сказал:

— Вообще-то я специализируюсь по хрустальным туфелькам — видишь, сколько их у меня стоит!

Полок шесть было заставлено сверкающей обувью.

— Зачем вам столько? — удивился Сева.

— Уж очень много Золушек развелось. И сериалы, и мультики, и спектакли, и трагедии… Ты не представляешь, сколько в мире школ, в которых есть драматические кружки! Вот посмотри — последний заказ из Руанды-Урунди. Специально вырезал из черных бриллиантов.

У сапожника тоже трудились феи и гномы. Правда, особенно они себя не утруждали.

Гномы играли в шахматы или в кости, феи болтали, собравшись в кружок, или примеряли туфельки, которые делались здесь на заказ, а в комнате, где валяли валенки, на куче шерсти храпели тролли.

Лишь сам сапожник, сгорбившись над пеньком, набрал целый рот гвоздиков и вколачивал их в подошву.

И тут загремел колокольчик.

К нему присоединился еще один — и покатились по коридорам и туннелям подземелий снежного дворца мелодии — зовущие, влекущие и манящие.

— Что это? — спросил Сева.

— Это сигнал на ужин, — ответила Кристина.

Чуть не сшибив Севу с ног, мимо него понеслись к выходу гномы, полетели феи и эльфы и рванулись, как в бой, глупые тролли.

Страшный топот заполнил коридор.

— Чего они так спешат? — спросил Сева.

— На ужин бегут.

— Такие голодные?

— Нет, после ужина сразу раздается сигнал отбоя, и после этого тушат свет. И до утра во дворце почти совсем темно.

— А почему так спешно?

— Не поспешишь, гномы и феи устроят танцы на всю ночь, — ответила Кристина.

Они шли по коридору к столовой.

— А ты не танцуешь? — спросил Сева.

— Еще чего не хватало!

— Я тоже не танцую, — обрадовался Сева. — А то я боялся, что если это королевский дворец, то меня заставят танцевать.

— Ну если только современные танцы, — неуверенно сказала Кристина, глядя под ноги. — Но мама не выносит современных танцев.

— Современные танцы — это другое дело, — согласился с царевной Сева.

Глава двенадцатая Большие доллары выкупа

Георгий Георгиевич метался по кабинету.

Как тигр, попавший в клетку.

Как свободолюбивый народ в колониальной зависимости.

И многие видели эти метания и понимали причину.

Прошли сутки с момента похищения Аглаи Тихоновны, но никаких сведений от похитителей не поступало. Уже неоднократно господин президент кричал, что готов отдать все, включая сам Фонд, в обмен на жизнь и здоровье жены.

По его просьбе Элина Виленовна, полная сочувствия к страданиям шефа, уже не раз звонила в Главное управление уголовного розыска и спрашивала следователей Хватов, братьев Бориса и Глеба. Но братьев не было на месте. Они были в поиске.

В гневе Георгий Георгиевич требовал, чтобы гражданин Каин явился пред его очи. Но Каин, который ушел по делам, не возникал.

Георгию Георгиевичу было горько и страшно. Никто не мог ему помочь.

И вот в шестнадцать ноль три раздался телефонный звонок.

— Кто? Что? — закричал Полотенц в трубку.

Ему ответили.

Полотенц замер.

Те, кто был в тот момент в кабинете, и те, кто оставался в приемной, тоже замерли.

И ждали.

Наконец шеф положил трубку, осторожно, как ядовитую змею.

— Это они, — сказал он.

Гробовая тишина встретила эти слова.

— Ну и что? — не выдержала Элина Виленовна. — Они раскаялись?

— Как бы не так, — ответил Георгий Георгиевич. — Как бы не так.

— А что же?

— Если мы не положим требуемую сумму наличными, желательно сотенными новыми купюрами в условленном месте, они и пяти центов не дадут за голову Аглаи…

Тут моральные силы оставили Георгия Георгиевича, и он уселся за письменный стол, опустил голову на руки и зарыдал.

— Когда деньги нужны? — спросила Элина Виленовна, которая даже в такие моменты могла владеть собой.

— Сегодня вечером. В одиннадцать тридцать после окончания трансляции футбольного матча между «Манчестер юнайтед» и «Реалом» по каналу НТВ.