Убежище

— Интереснейшее вещество! Называется капсаицин. Мы получаем его из перца чили, хотя, когда мы едим его в энчилада, это совсем не то, что ввести его концентрат прямо в кровь, верно? Я хочу сказать, подумайте об этом. Причина, по которой он так сильно жжет, когда мы его едим, с точки зрения эволюции представляет собой защитный механизм. Таким образом растение отпугивает животных, которые могли бы его съесть. Для всех остальных животных этот механизм срабатывает, но не для человека. Нет, мы совершенно другие. Мы пользуемся маленьким красным перчиком, мы его не боимся. Мы изучаем его, выращиваем и извлекаем из него удовольствие. Своеобразное удовольствие. Во-первых, мы добавляем его в различные блюда, по желанию и по своему вкусу. Нам доставляет удовольствие та боль, которую он нам причиняет. Но это ничто по сравнению с наслаждением, которое мы получаем от него, используя для причинения боли другим. Вы знаете, что индейцы майя в наказание своенравным девицам втирали его им в глаза и, когда сомневались в девственности девушек, в их половые органы? А инки занимали позиции с подветренной стороны от неприятеля и разводили перед сражением огромные костры из перца чили. И даже в наше время китайцы используют его для пыток тибетских монахов. Они привязывают их к столбу, а вокруг разжигают бушующий костер, куда бросают перец. От этого костер полыхает еще сильнее, не говоря уж о том, как он действует на глаза монахов. Спрей с перцем или чили с мясом? Потрясающий овощ! И знаете, что самое удивительное? Мы открыли, что он также обладает огромными возможностями в качестве обезболивающего средства. Представляете, обезболивающего! Какова изобретательность человека!

Он напрасно тратил слова. Эвелин видела, как шевелятся его губы, слышала обрывки предложений, но ее мозг не мог улавливать смысл слов. Волны острой боли сотрясали все ее тело, поражали каждую клеточку, подбирались к самому сердцу. Она пыталась представить себе что-то надежное, какую-нибудь мысль или образ, которые можно было бы противопоставить боли, и уцепилась за всплывшее в мозгу лицо Миа, не искаженное от крика, каким оно было в переулке, а спокойное и улыбающееся, каким оно обычно бывало. Она находилась уже на грани потери сознания, когда так же внезапно, как боль пронеслась через нее, жжение стало ослабевать. Она несколько раз глубоко вздохнула, с ужасом готовясь к новому приступу боли, но та не вернулась. Просто погасла, как гаснет огонь.

Человек в белом халате с мрачным любопытством наблюдал за ней, как за подопытным кроликом. В его ледяных глазах не отразилось ни малейшего сочувствия. Он лишь мельком взглянул на свои часы и кивнул, как будто мысленно отметил реакцию Эвелин и ее продолжительность.

В голове у Эвелин запечатлелись его последние слова, произнесенные перед инъекцией. Он назвал эту пытку маленьким примером того, что может ее ожидать.

Не просто примером, а маленьким примером!

Она даже и представить не могла, что означало применение полного курса пыток.

Он наблюдал, как она приходит в себя, и кивком дал знак беззвучно маячившему за ее спиной привидению. Тот придвинулся и дал Эвелин воды, затем скользнул в темноту. Человек в белом халате наклонил голову, его длинное тело будто сломалось пополам, когда он приблизился к ней и внимательно заглянул ей в глаза.

— Полагаю, теперь вам есть что мне сказать? — отрывисто спросил он.

Глава 18

Миа чувствовала себя непривычно уязвимой, когда вместе с Корбеном покинула отель и перешла на другую сторону улицы Коммодор. Странное ощущение! Нервы ее были напряжены, и она с подозрением вглядывалась в лица прохожих, в ожидающих клиентов таксистов. Она не отставала от Корбена, который остановился у своей машины и вынул из бардачка маленький кожаный мешочек вроде косметички. Он тоже внимательно посматривал по сторонам. Миа не знала, утешает ли это ее или внушает еще большие опасения, но, когда они направились по тротуару к дому Эвелин, инстинкт подтолкнул ее держаться к нему еще ближе.

Эвелин оказалась в Бейруте в то время, когда город только начал приходить в себя после событий, которые жители стоически называли «беспорядками». Центральное правительство практически бездействовало, и трудно было найти жилище, оснащенное такими основными достижениями цивилизации, как электричество и телефонная связь. Потому-то и было удобно жить вблизи «Коммодора», уже обладавшего ими. Отель не переставал обслуживать как своих гостей, так и жителей близлежащих домов. Университету удалось снять для Эвелин приличную квартиру на третьем этаже серого дома буквально напротив отеля, и с тех пор эта квартира стала для нее настоящим домом. Правда, из окон квартиры открывался не самый лучший вид в городе — не на море с пламенеющими над ним закатами, не на мощные горы, окружающие город на востоке, — зато с наступлением темноты ей не приходилось возиться с керосиновой лампой. К тому же бармен отеля умел готовить довольно приличный мартини, да и вообще здешний выбор вин был весьма достойным и умеренным по цене.