Убежище

— Но ведь он — преступник, настоящий изверг! — возмущенно вскричала Миа, вскакивая со стула.

— Вы думаете, он такой один? — скептически возразил Корбен. — В мире полно массовых убийц из Руанды, Сербии, не говоря уже о других. Они тихонько живут себе под вымышленными именами в зеленых пригородах Лондона или Брюсселя, и никто их не трогает. Единственные, кто ими занимаются, — это репортеры. Они современные Саймоны Виезентали, хотя их совсем немного. Жалкая горстка людей, которые не жалеют времени и сил и ежедневно рискуют жизнью, выслеживая негодяев. Только репортеры и могут что-то сделать. Время от времени они разоблачают одного из крупных преступников в репортаже, который может занять несколько колонок не слишком далеко от первой страницы газеты, где ее сможет заметить какой-нибудь обвинитель и заняться расследованием — если дело обещает быть достаточно громким. Но в основном преступники остаются безнаказанными.

На самом деле все так и обстояло. Саддам и его обезглавленный зять являли собой редкое исключение. Обычно сверженные диктаторы и в изгнании наслаждались прежним комфортом и благополучием, не утруждая себя раскаянием, тогда как их приближенные, бандиты, присутствовавшие при казнях или сами в них участвовавшие, скрывались под вымышленными именами и безмятежно жили в каком-нибудь тихом уголке земного шара.

— Дело в том, что отсутствуют согласованные действия властей, которые могли бы привести преступников к ответу, — добавил Корбен. — Время идет, одни политики уходят со сцены, им на смену приходят другие, и недавние преступления быстро забываются. Сейчас в госдепартаменте об этой истории не желают и слушать. А самим иракцам не до хакима, у них и без того полно проблем. И я не рассчитываю, что им заинтересуется ливанское правительство, поскольку в стране и так полный хаос.

— Выходит, вы один занимаетесь поисками хакима?! — недоверчиво воскликнула Миа.

— Практически один. В случае необходимости я могу обратиться за помощью в агентство, но пока у меня не будет на руках доказательств, которые помогли бы упрятать этих бандитов за решетку, людей мне не выделят, да я и сам не стану просить.

Миа ошеломленно смотрела на него. Зароненные им образы жгли ее душу.

— Он действительно проводил свои опыты над детьми?

Корбен кивнул.

— Нужно поскорее спасти маму, но при этом мы просто обязаны остановить варварские эксперименты, верно? — У Миа защипало глаза, но усилием воли она подавила слезы.

В его глазах проскользнула теплая искорка.

— Да, конечно, — задумчиво глядя на нее, сказал он.

— Значит, нужно найти Фаруха. Если мы сумеем найти его раньше, чем это чудовище, и если у Фаруха есть нужная нам книга, мы сможем обменять ее на маму.

Лицо Корбена прояснилось.

— Именно на это я и рассчитываю.

Он взял телефон и нажал кнопку повторного набора номера.

Глава 30

Рамез испуганно уставился на вибрирующий от звонка телефон, отчего трясся весь столик.

С каждым звонком на телефоне вспыхивал дисплей, озаряя темную гостиную призрачным зеленовато-голубым сиянием. Он не мог оторвать взгляда от яркого экрана, на котором возникала надпись «частный абонент» — обозначение для звонка с неопределяемого номера, — после чего гостиная снова погружалась в темноту. При каждом очередном звонке он вздрагивал всем телом, как будто телефон каким-то образом был связан с его мозгом.

Наконец, после восьми сигналов, звонки прекратились. Гостиная опять погрузилась в темноту, время от времени разрезаемую отражением света фар от проезжающих автомобилей, которые скользили по ее почти пустым стенам. За последнее время неизвестный абонент уже в третий раз пытался связаться с ним, но помощник преподавателя и не думал отвечать. Поскольку он никогда не получал таких звонков — как ни странно, но в Ливане звонки с неопределяемого номера считались неприличными и предосудительными — он догадывался, о чем хотел говорить с ним звонивший, и это его крайне тревожило.

Сегодня день его начался как обычно. Он встал в семь утра, приготовил себе легкий завтрак, принял душ, побрился и через двадцать минут ходьбы добрался до университета. Перед уходом из дома он пролистал утреннюю газету и заметил сообщение о похищении в центре города какой-то женщины, но, конечно, ему и в голову не могло прийти, что речь идет об Эвелин. Он узнал это от копов, когда они появились в Пост-Холле.

Он оказался первым из сотрудников факультета, с которыми разговаривали полицейские, и их сообщение повергло его в панический страх. Отвечая на их вопросы, Рамез с ужасом осознавал — он все больше увязает в страшной истории, не зная, как из нее выкрутиться. Полиция стремилась найти Эвелин, и он обязан помогать копам. Отказаться он не имел права.