Убежище чужих тайн

Еще одна монета скользнула в широкую морщинистую ладонь сторожа.

– Благодарю вас, сударыня, – промолвил он, кланяясь, – а что касается мадемуазель Делорм, то не извольте тревожиться. Я прослежу, чтобы с ней ничего не случилось.

Последний раз обернувшись на фигурку в коричневом платье, которая сгорбилась на белой мраморной скамье, Амалия зашагала к выходу.

Глава 18. Женщина в сером

Елена Кирилловна Вартман занимала несколько комнат в доме Мокроусова, расположенном на Александровской улице в центре Полтавы. Вокруг дома росло множество деревьев; тут же был разбит сад, содержавшийся в образцовом порядке.

Не удержавшись, Амалия заглянула на господскую половину и обнаружила, что в отсутствие хозяина там тоже поддерживался порядок, которому можно было позавидовать. Нигде ни пылинки, ни соринки; каждая вещь на своем месте, дверные петли не скрипят, часы везде показывают точное время.

– Наверное, нелегко справляться с таким большим домом? – спросила Амалия вслух. Порядок – точнее, его отсутствие – был ее ахиллесовой пятой. Ей нравилось, когда все разложено как надо, когда все натерто до блеска и сияет чистотой, но при этом какая-то часть ее души упорно сопротивлялась попыткам упорядочить окружающий хаос, и заканчивалось всегда тем, что старые бальные книжки, веера и чулки оказывались у нее в одном ящике комода, а зеркала прислуга забывала протереть по несколько дней.

– Это лишь вопрос дисциплины, – ответила Елена Кирилловна с легкой улыбкой. – У меня только одна кухарка и садовник, и еще по дому мне помогает мой сын. Вы хотите что-нибудь, сударыня? Чаю, например?

– Если вам не трудно, – отозвалась Амалия.

Елена Кирилловна вышла, и баронесса фон Корф осталась одна. Со стен на нее смотрели фотографии в строгих рамках: мужчина и женщина лет шестидесяти, судя по всему, родители экономки, она сама, молодая и симпатичная, под руку с усатым господином средних лет, потом она же с белокурым мальчиком, щека к щеке. Последняя фотография представляла его повзрослевшим рядом с матерью: она сидела, он стоял, положив руку ей на плечо. Кроме фотографий, Амалия заметила несколько любительских картин. На одной была нарисована мельница, и гостье показалось, что это владения князя Кочубея в Диканьке; другая изображала полтавский собор. Однако еще больше картин Амалию заинтересовали скатерти, салфеточки и чехлы, которыми в комнате была покрыта буквально каждая поверхность. Они были украшены сложной вышивкой с прорезями, бисерными мотивами и разными кисточками с бусинками, и Амалия подумала, что такая работа требует большого мастерства и наверняка занимает прорву времени.

Елена Кирилловна вернулась и сказала, что чай скоро будет. Амалия спросила, кто делал вышивку и украшал салфетки.

– Это все я, – ответила экономка.

– Да вы просто сокровище! – воскликнула гостья.

Обычно люди, услышав в свой адрес такие слова, конфузятся, но Елена Кирилловна приняла их как нечто само собой разумеющееся и ограничилась легкой полуулыбкой. Глядя на ее спокойное, замкнутое лицо, Амалия поняла, что вытянуть что-то из экономки будет нелегко.

– Должна вам признаться, – начала разговор баронесса фон Корф, присаживаясь в одно из кресел, – у меня и в мыслях не было заниматься делом Луизы Леман, тем более что оно произошло так давно. Но мадемуазель Делорм некоторым образом не оставила мне выбора. Ведь тело жертвы было обнаружено на земле, которая принадлежала моим родным, нашел его мой отец, и вы сами понимаете, что в таких условиях…

– Да, я понимаю, – кивнула Елена Кирилловна.

– Мне бы хотелось как можно скорее покончить с этой историей, – продолжала Амалия, все больше и больше входя в свою роль праздной богатой дамы, которая вынуждена смириться с тем, что ее потревожили из-за какого-то стародавнего происшествия, к которому она сама не имеет никакого отношения. – Поэтому я хотела бы расспросить вас о том, что вам известно. Ведь вы были в это время в усадьбе Мокроусова, а свидетельство такого наблюдательного человека многого стоит.

– С чего вы взяли, что я наблюдательна? – с любопытством спросила Елена Кирилловна. Она села за стол напротив Амалии и подперла рукой висок, не сводя с собеседницы пристального взгляда.

– Когда я вижу человека, который способен в одиночку вышить такие сложные мотивы, я делаю из этого вывод, что с вниманием у него все в порядке, – отозвалась Амалия.

– Не буду спорить, – отозвалась Елена Кирилловна, улыбаясь. – Но вы должны понимать, госпожа баронесса, что много лет назад я уже рассказала все, что знала, следователю, затем другому следователю, потом выступала в качестве свидетеля в суде. Поверьте, если бы я знала что-то, что указывало бы на убийцу Луизы Леман, я бы давно это сказала.

– Даже если бы этим убийцей был ваш хозяин?

Елена Кирилловна нахмурилась.

– Вы на неверном пути, сударыня, – промолвила она после паузы. – Сергей Петрович никого не убивал.

– Позволительно ли узнать, на чем основано ваше убеждение?