Убежище. Дневник в письмах: 12 июня 1942 - 1 августа 1944

Нары Анны и Марго и сестер Бриллеслейпер находились рядом. Лени вспоминает: "Воля девочек еще не была сломлена. Анна сочиняли разные истории, и Марго — тоже. Забавные шуточные рассказы. Мы рассказывали по очереди, и в основном речь шла о еде. Один раз мы фантазировали, как пойдем в американский ресторан, и Анна вдруг расплакалась: ей стало страшно от мысли, что она никогда не вернется домой. Мы составляли меню из разных вкусностей. Еще говорили о том, что будем делать после освобождения. Анна часто повторяла, что ей еще предстоит много учиться".

Предполагалось, что женщины Берген-Белзена будут работать за территорией лагеря, но из-за слабого здоровья их ежедневно посылали в так называемый «обувной» барак, забитый старыми башмаками. Обязанности заключенных состояли в том, чтобы отделить подошву от верхней части туфель. На это хватало сил лишь немногим, к тому же руки быстро покрывались гнойными ранками. Заражение крови стало частым явлением. Ленни и Анна были одними из первых, кто отказался от этого непосильного труда. Ленни: "Моей сестре и Марго кое-как удавалось работать, и они делили с нами дополнительный паек, который за это получали: кусочек хлеба и немного водянистого супа. Мы же с Анной «организовывали» еду, то есть воровали или выпрашивали на кухне. Тех, кто на этом попадался, избивали, но нам везло. Это было более выгодное занятие, чем работа. Но мы никогда не крали у своих, а только у нацистов".

****

Анна и Марго были уверены, что их мать погибла в газовой камере, но Эдит была жива и в страшных нечеловеческих условиях Освенцима продолжала бороться за свою жизнь. Роза де Винтер стала ее верной подругой, женщины старались держаться вместе. Они даже радовались, когда их вдвоем поместили в «чесоточный» барак. Роза вспоминала потом, что они забились под одно одеяло, но не могли сомкнуть глаз. На следующее утро их и некоторых других пленниц выгнали на перекличку, что они сочли за новое издевательство. Но это оказалось спасением: скоро они увидели, что всех женщин из «чесоточного» блока отправляют грузовиками на смерть. Так называемые чистки длились неделями, после чего газовые камеры Освенцима по приказу рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера были демонтированы и разрушены. Не иначе, как к лагерю подступали союзники…

Эдит и Розу поместили в инвалидный барак, предназначенный для женщин, которые не могли работать. Пленницы страдали от голода, а еще больше от жажды. И с отчаяния глотали снег. Снегом они и мылись — на ледяном холоде, чтобы хоть немного уменьшить муки, причиняемые вшами. В один день Роза была вынуждена отвести свою подругу в санитарный блок. Эдит отказывалась: боялась регулярных селекций среди больных, она не хотела умирать. Но ее била лихорадка, температура поднялась до 41 градуса, а в так называемой больнице было по крайней мере тепло. И все же жить Эдит оставалось недолго. Роза де Винтер: "Она так исхудала, что напоминала собственную тень. Я прилегла к ней на нары, стараясь хоть немного ее приободрить. Но она едва сознавала, что происходит. Эдит не съедала свой хлеб, а прятала под матрас, уверяя, что бережет его для своего мужа. Может, она была слишком слаба, чтобы есть?".

Эдит умерла 6 января 1945 года — от чего, точно не известно: тифа, дизентерии или просто — от голода.

****

В конце ноября в Берген-Белзен прибыла Августа ван Пелс. Анна и Марго не видели ее два месяца, прошедшие со дня депортации из Вестерборка. Госпожа ван Пелс примкнула к их группе, которая кроме Ленни и Дженни Бриллеслейпер включала в себя сестер Дину и Ханну Даниэлс и совсем юную девочку Соню — по воспоминаниям очевидцев, талантливую и мечтательную. Все они были из Голландии и заботились друг о друге. Ленни: "Когда приносили еду, нужно было не упустить свою долю, иначе все расхватывали другие заключенные. В этом отношении в Освенциме было больше порядка, здесь же царил хаос. Еду мы всегда делили поровну. Следили за тем, чтобы наши подруги не забывали мыться, но и не слишком усердствовали: ведь кран с холодной водой находился на улице. Но как мы не старались поддерживать друг друга, все постепенно теряли силы и волю: мы не жили, а существовали".

В декабре 1944 года заключенные Берген-Белзена попытались отпраздновать Рождество. Ленни: "За несколько дней мы начали откладывать хлеб и кофейный суррогат из нашего жалкого рациона, а к празднику нам даже выдали немного сыра. Я спела в другом бараке несколько песенок, за что мне дали кислой капусты. Анне удалось достать где-то головку чеснока, а сестрам Даниэлс — морковку и свеклу". Все это мы поставили на наш рождественский стол, тайком разожгли камин и поджарили на нем картофельную кожуру. Анна сказала: "Мы отмечаем не только Рождество, но и Хануку". Мы пели еврейские песенки и плакали. Потом стали рассказывать истории. Марго вспомнила, что их отец был мастером сочинять. "Жив ли он?" — спросила она в слезах. Анна ответила: "Конечно, жив!". Потом мы легли спать и еще долго плакали под одеялами".