Убежище. Дневник в письмах: 12 июня 1942 - 1 августа 1944

Ведь я такая неловкая, вот вчера разбила глубокую тарелку из сервиза ван Даанов. "О, — воскликнула госпожа, — нельзя ли поосторожнее, это единственное, что у меня осталось!"

Должна сообщить тебе, Китти, что наши обе дамы ужасно говорят по-голландски. О мужчинах высказать свое мнение не решаюсь: боюсь их оскорбить! Если бы ты услышала женскую перебранку, то умерла бы со смеху.

Они пренебрегают всеми грамматическими правилами, а поправлять их нет смысла. Но передавая их разговоры, я все-таки не стану копировать их язык, а буду использовать нормальный голландский.

На прошлой неделе наше монотонное существование было слегка нарушено. Причина: книга о женщинах и Петер. Дело в том, что Марго и Петер могут читать все, что приносит нам господин Кляйман, лишь особая книга о каких-то женских вопросах составила исключение. Разумеется, Петер чуть не лопнул от любопытства, ломая голову о ее запретном содержании. В итоге он стащил книжку, пока его мамочка болтала внизу, и скрылся со своей добычей на чердаке. Два дня прошли спокойно. Госпожа ван Даан уже давно все знала, но держала язык за зубами, пока ее супруг, наконец, не раскрыл преступление. Он рассердился, отнял книгу и решил, что дело на этом закончено. Но недооценил любопытства своего сынка, которому на гнев отца было наплевать. Петер искал любую возможность, чтобы дочитать интересную книжку!

Между тем госпожа ван Даан спросила совета у мамы. Та ответила, что не считает злополучную книгу подходящей для Марго, но и не видит в ней особого вреда. "Есть большая разница, — объяснила она, — между Марго и Петером. Во-первых, девочки взрослеют, как правило, быстрее мальчиков. Во-вторых, Марго уже прочитала много серьезных книг, и поэтому запретные темы не так уж ее привлекают. К тому же Марго благодаря своему прекрасному образованию девочка развитая и разумная. Госпожа ван Даан согласилась с этими доводами, но осталась при мнении, что нечего детям читать взрослые книжки.

Между тем, Петер уловил благополучный момент. В пол восьмого вечера, когда вся наша компания слушала внизу радио, он скрылся со своим сокровищем на чердаке. В пол девятого ему следовало спуститься вниз, но книга так увлекла его, что он забыл об осторожности и вошел в гостиную одновременно со своим отцом. Что тут началось… Крики, оплеухи, в итоге книга оказалась на столе, а Петер снова схоронился на чердаке. Так обстояли дела, когда подошло время обеда. Петер остался наверху, никто не беспокоился о нем, пусть ложится спать голодным… Так мы сидели за столом, ведя веселую беседу, как вдруг раздался страшный свист. Все положили вилки и, побледневшие и испуганные, растерянно уставились друг на друга. Вдруг мы услышали голос Петера из водосточной трубы: "И не надейтесь, что я спущусь вниз…".

Господин ван Даан вскочил, уронив салфетку, лицо его приобрело багровый цвет. Он закричал: "Ну, уж это все границы переходит!". Папа схватил его за руку, опасаясь опасного поворота событий, и оба джентльмена поднялись на чердак. До нас донеслись повышенные голоса, звуки борьбы. В результате Петера водворили в его комнату и заперли дверь, а мы продолжили обед.

Госпожа ван Даан хотела передать своему ненаглядному сыночку бутерброд, но господин оставался неумолимым: "Если он не попросит прощения, то будет спать на мансарде!". Мы стали просить за него: ведь Петера уже наказали голодом.

Если он простудится ночью, мы даже не можем вызвать доктора. Петер прощения не попросил и снова отправился на мансарду. После этого господин ван Даан оставил сына в покое, однако утром обнаружил, что Петер все же спал в своей постели. В семь часов он вновь был изгнан наверх, но позже отец любезно попросил его спуститься. Три последующие дня мы наблюдали хмурые лица, напряженное молчание, а потом все пошло по-старому.

Анна.

Понедельник, 21 сентября 1942 г.

Дорогая Китти!

Сегодня я сообщу тебе о бытовых мелочах нашей жизни. Над моей диваном-кроватью установили лампочку, которая включается, если потянуть за веревочку. Однако сейчас пользоваться ею запрещено, потому что наша форточка открыта целые сутки.

Мужская часть семейства ван Даанов смастерила очень удобный шкаф для хранения продовольственных запасов. Новоявленное произведение искусства до сих пор находилось в комнате Петера, но теперь его переместили на чердак, где прохладнее. Теперь о шкафе Петеру напоминает лишь одна жалкая полка. Я посоветовала ему поставить на то место стол с яркой скатертью, а полку переместить на противоположную стену. Из комнаты Петера вполне можно было бы сделать уютный уголок, хотя мне не очень хотелось бы там спать.

Госпожа ван Даан невыносима. Она постоянно зудит о том, что я слишком много болтаю. И все изобретает какие-то уловки. Например, ей неохота мыть кастрюли и сковородки, так что если в них осталось хоть немного, она не перекладывает остаток в стеклянное блюдо, и еда в результате портится. А если Марго на следующий день трудится над горой грязных сковородок, мадам восклицает: "Бедная Марго, у тебя работы невпроворот!"