Убежище. Дневник в письмах: 12 июня 1942 - 1 августа 1944

P.S. Забыла рассказать тебе большую новость: наверно, у меня скоро начнутся месячные! На своих трусах я часто замечаю какие-то клейкие выделения, и мама говорит, что это и есть первые признаки. Я уже не могу дождаться. Для меня это очень важно, только жаль, что я не смогу носить прокладки — их теперь вообще не достанешь, а мамины тампоны могут использовать только женщины, у которых уже есть дети.

22 января 1944 (публикуется впервые)

Сейчас я бы никогда такого не написала.

Перечитывая записи полуторагодовалой давности, я просто поражаюсь своей глупости и наивности! Знаю наверняка, что даже, если бы я очень хотела, то все же не могла бы вернуться в то прежнее состояние. Мои настроения, высказывания о Марго, маме и папе я читаю с таким чувством, как будто написала все это вчера. Но в мыслях не укладывается, что я так открыто, без всякого стыда писала о других вещах. Ужасно стыдно перечитывать страницы на эти темы, так некрасиво! Но что ж, хватит об этом.

Вот, что мне близко и понятно до сих пор, это тоска по Морши. Все время, проведенное здесь — сознательно, а чаще подсознательно — я так стремилась к доверию, любви и теплу. И это стремление — иногда сильнее, иногда слабее — всегда со мной.

Четверг, 5 ноября 1942 г.

Дорогая Китти!

Англичане добились военных успехов в Африке, и Сталинград держится до сих пор. Поэтому наши мужчины в прекрасном настроении, и сегодня утром мы пили чай и кофе. А больше ничего особенного.

На этой неделе я много читала и мало занималась. Что ж, и это неплохо. Мама и я в последнее время лучше ладим друг с другом, но доверия между нами не будет никогда. Мне кажется, что папа что-то умалчивает от меня, но все равно он для меня самый лучший человек на свете. Камин включен, и комната полна дыма. Мне гораздо больше нравится центральное паровое отопление, и думаю, что многие со мной согласятся. Марго я не могу назвать иначе, как негодяйкой, которая безумно и круглосуточно раздражает меня.

Анна.

Понедельник, 9 ноября 1942 г.

Дорогая Китти!

Вчера у Петера был день рождения, ему исполнилось шестнадцать. В восемь утра я уже была наверху, чтобы рассмотреть с Петером его подарки. Среди них игра, имитирующая торговлю на бирже, бритва и зажигалка для сигарет. Не потому что он много курит, а так — для шика!

Самый большой сюрприз принес господин ван Даан: он сообщил, что англичане высадились в Тунисе, Алжире, Касабланке и Оране.

"Это начала конца", — воскликнули мы все одновременно. И тут Черчилль, премьер-министр Великобритании, который, очевидно, слышал такие же суждения у себя в стране, сказал: "Эта высадка — событие чрезвычайной важности, но рано называть ее началом конца. Правильнее будет сказать: "конец начала".

Понимаешь разницу? Но все же есть причины для оптимизма! Сталинград, русский город, немцы осаждают уже три месяца, а он еще не сдался.

Вернусь снова к будничным делам Убежища. В этот раз напишу о наших продовольственных запасах (имей в виду, что «верхние» — не дураки поесть!).

Хлеб нам поставляет один славный булочник, знакомый Кляймана. Конечно, хлеба мы едим меньше, чем раньше, дома, но вполне достаточно. Продуктовые карточки покупают для нас на черном рынке. Они постоянно дорожают, только недавно: с 27 до 33 гульденов. Эта жалкая бумажка с печатью! Из продуктов длительного хранения у нас кроме сотен консервных банок в запасе еще 135 кг фасоли, которая предназначена не только для нас, но и для работников конторы. Мешки с фасолью висят на крючках в коридоре перед дверью. От тяжести швы мешков начали распарываться, поэтому мы решили часть зимних запасов перенести на чердак. Таскать мешки поручили Петеру. Пять он перенес успешно, а шестой лопнул по дороге и дождь, нет, град темной фасоли хлынул на лестницу. Двадцать пять килограмм! Шум стоял, как в преисподней. Внизу в конторе наверняка подумали, что рухнула крыша дома. Сам Петер сначала тоже испугался, но страшно расхохотался, увидев меня внизу на островке среди волн фасоли, доходящих до щиколоток. Мы тут же взялись за уборку, но фасолины, такие маленькие и скользкие, забились во всевозможные углы. Теперь, поднимаясь по лестнице, непременно находишь несколько штук, которые

торжественно вручаются госпоже ван Даан.

Забыла сообщить, что папа почти совсем здоров!

Анна.

P.S. Только что объявили по радио о падении Алжира. Марокко, Касабланка и Оран уже несколько дней в руках англичан. Остался только Тунис.

Вторник,10 ноября 1942 г.

Дорогая Китти!

Величайшая новость: мы решили принять восьмого «подпольного» жителя!