Убежище. Дневник в письмах: 12 июня 1942 - 1 августа 1944

Примерно три часа. Я встаю по малой нужде, для чего использую металлический ночной горшок. Под него подложен резиновый коврик — на случай протечки. Стараюсь не дышать: звук напоминает шум горного ручья. Потом горшок ставится на место, и фигура в белой ночной рубашке (каждый вечер Марго вопит: "О, эта непристойная рубашка") снова ныряет в постель. А потом я, по крайней мере, четверть часа прислушиваюсь к ночным звукам. Не прокрались ли в дом воры, что там наверху, а что в комнате рядом? По звукам можно определить, спят ли крепко обитатели дома или мучаются бессонницей.

Последнее обстоятельство меня не радует, особенно, если оно касается представителя династии Дюсселей. Сначала обычно слышатся звуки, похожие на вздохи рыбы, выброшенной на сушу — раз десять. Затем облизывание губ, причмокивание, повороты с одного бока на другой и взбивание подушек. Пять минут тишины и снова знакомая череда звуков. После ее трехкратного повторения Дюссель, наконец, погружается в сон.

Случается, что ночью в период с часу до трех стреляют. Не успев сообразить, в чем дело, я обычно вскакиваю с постели. Но иногда не пробуждаюсь окончательно и повторяю в полусне неправильные французские глаголы или вспоминаю последнюю ссору «верхних». А когда наступает тишина, вдруг соображаю, что была перестрелка. Но чаще всего хватаю подушку, носовой платок, быстро набрасываю халат, влезаю в тапки и бегом к папе! Марго описала это в стихотворении на мой день рождения:

Как только ночью начинают стрелять,
Перед нашими глазами возникает опять
Платок, подушка и наша девчушка…

В большой кровати не так страшно, разве что, если стреляют очень сильно.

Без четверти семь. Тррр… Звенит будильник. «Щелк» — госпожа ван Даан нажала на кнопку, и звон прекратился. «Крак» — встал господин. Звук льющейся воды в ванной.

Четверть восьмого. Скрип двери. Дюссель направляется в ванную. Раздвигаются шторы, и в Убежище начинается новый день.

Анна.

Четверг, 5 августа 1943 г.

Дорогая Китти!

Сегодня расскажу, как проходит у нас обеденный перерыв.

Пол первого. Вся компания вздыхает с облегчением. Сотрудники конторы — ван Марен, человек с сомнительным прошлым и де Кок — ушли домой. Наверху слышен шум пылесоса: госпожа чистит свой любимый и единственный коврик.

Марго с парой учебников под мышкой идет давать уроки "трудно обучающимся детям", а именно Дюсселю: он как раз относится к этой категории. Пим в уголке погружается в своего любимого Диккенса, надеясь хоть недолго посидеть спокойно. Мама спешит наверх помочь другой усердной хозяйке, а я иду в ванную, чтобы прибрать там, а заодно привести себя в порядок.

Без четверти час. Принимаем гостей. Сначала появляются господин Гиз, потом Кляйман или Куглер, Беп и иногда Мип.

Час дня. Собравшись все вместе около нашего миниатюрного приемничка и затаив дыхание, слушаем Би-Би-си. Это единственные минуты дня, когда жители Убежища не пререкаются друг с другом, даже господин ван Даан не вступает в спор с тем, кто передает последние известия.

Четверть второго. Раздача супа. Каждый получает свою порцию, а иногда еще что-то на сладкое. Господин Гиз уютно устраивается на диване или за письменным столом — с газетой, тарелкой и обычно котом на коленях. Если хоть один из этих атрибутов отсутствует, он явно не доволен. Кляйман рассказывает последние городские новости — никто не умеет это лучше него.

Топ-топ — Куглер взбегает по лестнице, стучит в дверь и входит, потирая руки. Он весел и энергичен или наоборот мрачен и немногословен, в зависимости от настроения.

Без четверти два. Гости покидают нас, чтобы вернуться к своим служебным обязанностям. Марго с мамой моют посуду. Господин и госпожа отдыхают, папа и Дюссель тоже ложатся вздремнуть, Петер удаляется к себе на чердак, а Анна приступает к занятиям. Я люблю этот спокойный час: почти все спят, и никто не мешает. Дюсселю явно снится что-то вкусненькое: это видно по выражению его лица. Но долго любоваться им нет времени: ведь ровно в четыре наш педант, разбуженный будильником, потребует освободить для него письменный стол.

Анна.

Понедельник, 9 августа 1943 г.

Дорогая Китти!

Продолжаю рассказ о распорядке дня в Убежище. Опишу, как проходит наш обед.

Господин ван Даан.

Его обслуживают в первую очередь, и он, не стесняясь, накладывает еду на тарелку, особенно, если она ему по вкусу. Принимает активное участие в разговорах за столом, обо всем имеет свое мнение. Ему лучше не возражать, а если кто и пытается, то всегда проигрывает. О, он как кот, шипит на противника… Испытав это один раз, второй попытки уже делаешь. Что ж, он в самом деле умен, но и уверен в себе в высшей степени.

Мадам.

Лучше мне о ней промолчать. Бывают дни, когда она особенно не в духе, и это явно отражается на ее лице. Говоря откровенно, она виновата во всех ссорах. Натравливать людей друг на друга — ах, как ей это нравится.