Убежище. Книга четвертая

Лиза покосилась на Татьяну. Ей страшно хотелось сделать что-то такое, чтобы никто не смел расстраивать или огорчать её маму! Чтобы никто не мотал ей нервы, не сидел в маминой гостиной, брезгливо озираясь и высокомерно оттопыривая пальчик при чистке апельсина, чтобы Гошка пришёл в себя и перестал гнусить…

– Но как это сделать? Что за наказание-то такое, а? – Лиза только что зубами не скрежетала от сдерживаемой ярости, наблюдая, как Вика лакомится цитрусами, небрежно выкладывая шкурки и излишне грубую на её взгляд мякоть на белоснежную льняную мамину скатерть.

– Вика! Салфетка есть или блюдце! – Она сердито собрала отходы от Викиного вкушения витаминов и унесла на кухню.

– Ой, да поду-умаешь, – ехидно пропела Вика ей в спину. – Гоша, что это Лизонька такая нервная стала и Андрея дома нет? У них что, конфликт? Они поссорились?

Вику от неминуемого возврата апельсиновой кожуры в её личность спасли бультерьеры. На саму Вику им было э-э-э… наплевать, как на столбик в парке, но вот то, что хозяйка на грани, они распознали отлично и напали с поцелуями и объятиями.

– Хорошие мои, солнышки мои, зайчики! – Лиза облегчённо выдохнула. – Фу-у-ух, аж легче стало! Оказывается, лучшее средство от крокодилов в людском обличье – мои Крок и Дил!

– И мня-а-а! – мяукнула Глафира, которая в гостиной неотрывно следила за происходящим, решая очень сложную задачу. – Что? Что можно на эту Фряку бросить, чтобы стать такой же полезной, как голубь?

По результатам размышлений оказалось, что кошачий подросток наблюдателен, сообразителен и способен на немалую жертву.

Когда стол оказался накрыт, волей-неволей пришлось усаживаться и готовиться к разговору: понятно же, что эта парочка не апельсинами и куриной ногой заглянула полакомиться.

– Мам… – Расслабившийся было Гоша откашлялся после точного и вдохновляющего пинка Викиной туфельки по своей лодыжке. – Мам, мы ж над ребёнком работаем!

Татьяна едва сдержала слегка истерический смех.

– Гошенька, ну это же вполне естественно для супругов. Правда, как правило, об этом не объявляют.

– Ну, это старые предрассудки! – вклинилась Вика, решив, что Гоша уже достаточно поговорил с матерью и теперь пришла её очередь. – Мы хотели вас поставить в известность о том, что у нас планируется ребёнок! – Вика торжествующе сверкнула глазами.

– Прекрасно! – неожиданно хладнокровно кивнула Татьяна. Ей почудился какой-то посторонний шорох в коридоре, но отвлекаться было не время. – Вы это сделали! Ещё салатика?

– В смысле? Что мы сделали? – Вика несколько не так представляла себе реакцию свекрови.

– Поставили меня в известность, конечно. Я уже в курсе, Лиза тоже. Салатик?

– Да что вы с салатиком! – досадливо отмахнулась Вика. – Как вы собираетесь дальше решать вопрос с квартирой?

– А что? Разве есть какой-то вопрос? – безмятежно уточнила Татьяна, подкладывая на тарелку Лизы кусок румяной курицы, который Гоша проводил взглядом, полным голодного сожаления.

– Конечно, есть! Мы живём в квартире на птичьих правах! Мы же не можем заводить ребёнка в таких условиях!

– Ну, не заводите, – милостиво разрешила Татьяна.

– Мам, ты что? С ума сошла? Ты внуков не хочешь? – Гоша нервно зачерпнул салат прямо из салатницы и отправил себе в рот.

– Милый мой, ну, конечно, я хочу внуков, только это же твоя жизнь. Твоя зона ответственности. Ты – взрослый мужчина, сильный, умный, образованный. Твоё решение завести ребёнка – это замечательно, но ты же должен сам разобраться, где он должен жить.

– Вот я и разбираюсь! – объяснил Гоша.

– Нет, Гошенька, ты предлагаешь мне обеспечить вас плацдармом для вашего будущего ребёнка, над которым вы начали работать! Мы с твоим отцом вас с Лизой вырастили сами.

– Мам, да не надо нам плацдарм! Отдай мне ту квартиру, и всё! – ляпнул Гоша.

– А твоё участие в заведении ребёнка ограничится самим процессом? – уточнила Татьяна. – Хочешь быть отцом – попробуй что-нибудь сделать самостоятельно. Нет, я сейчас как раз не о твоих супружеских обязанностях, а о вопросе жилплощади. Я вам обоим повторяю, что из квартиры я вас не гоню, вы платите только квартплату, но переписывать ничего ни на кого не буду и прописывать там тоже никого не стану.

Лиза с трудом держала язык за зубами, правда, ровно до того момента, пока не увидела загадочные действия Глафиры.

Кошечка с видом величайшего омерзения появилась из коридора, таща в зубах что-то странное, причём выглядела она так, словно её сейчас вытошнит. С чрезвычайно уверенным видом существа, досконально продумавшего план действий, она прыгнула на комод, потом на шкаф и выложила там это что-то. Прищурилась, чуть подвинула лапой принесённый объект, подумала и тем же порядком удалилась обратно в коридор, появившись через минуту с новой порцией загадочной гадости, которую приличной кошке и в зубах-то держать было противно!

Таким образом было сделано несколько рейсов, и Лиза наконец-то поняла, что именно носит Глафира.

– Но зачем? Она же этот запах терпеть не может!