Убежище. Книга четвертая

Маура, которая отлично знала, как жить без мягкой лежанки – да что там мягкой, вообще без лежанки, без еды, без безопасного дома и любящих хозяев! – очень ценила то, что у неё сейчас имелось, и от души посочувствовала Владимиру, у которого это всё теперь тоже имелось, но покоя сейчас уже не будет.

Владимир блаженно прикрыл глаза в очередной раз, и тут ему в уши ввинтился такой визг, что уютно-сонное настроение как водопадом смыло.

– Что? – Он слетел с кровати, спросонья решив, что кричит Нина, ринулся к выходу, запутался в пледе, потратил пару секунд на то, чтобы осознать, что его стреножило, отшвырнул препятствие и кинулся к выходу. – Нина!

Он машинально глянул в окно и, не веря своим глазам, уставился на визжащую Нику…

– ЧЕГО? – Стремительный переход из полусонного, расслабленного и уютного состояния в режим «спасти любой ценой», да ещё зрелище бывшей жены, которую мечтаешь вообще никогда в жизни больше не увидеть, – это не для слабонервных!

Впрочем, Владимир слабонервным никогда и не был. Осознав, что кричала не Нина и не мама, он автоматически несколько подуспокоился, а потом призадумался: а что это такое она тут делает и что именно с этой заразой происходит?

Ника подпрыгивала на высоченных каблучищах, трясла головой, запускала в шевелюру, уже изрядно запутавшуюся и сбившуюся, пальцы с длиннющими когтями, взблёскивающими стразами, трясла головой и дёргала себя за волосы, а потом словно что-то стряхивала с плеч, перемежая вопли шипением и взвизгиванием.

Если совсем честно, будь Владимир на участке один, он бы смылся в дом и сделал бы вид, что его тут нет. И вовсе даже не от трусости, а от абсолютного нежелания видеть эту женщину!

Но где-то рядом были его родные, и Владимир, развернув плечи и глубоко вдохнув для возвращения душевного равновесия, шагнул на крыльцо.

Ника, краем глаза узрев цель своего приезда, рванула было к нему…

– Ещё раз «прямо пойдёшь» – салют будет! – промурлыкала Поля, аккуратно потянув прозрачную леску. – Особый! Спасибо Дядьколе за прошлогоднюю идею!

Ника и так выглядела не лучшим образом: платье перекручено в попытках избавиться от чего-то непонятного, свалившегося на неё, волосы запутаны, сама с вытаращенными глазами и перекошенным от крика ртом… И кто бы мог подумать, что длительные и кропотливые усилия по приведению себя в надлежаще-охотничье состояние так легко нивелируются несколькими сотнями долгоносиков и горсточкой липкой пакости на плечах?

Правда, как выяснилось, всё познаётся в сравнении! Когда из кустов, которые Нике надо было обойти, вылетело немыслимое количество воробьёв, которых близнецы бережно приманили обильнейшим питанием в сетчатую ловушку, Ника стала выглядеть ещё более странно.

– Хорошая пакость не придумывается, а приходит на ум при взгляде на ближнего своего! – поучительно объяснил Пашка Михе. – Этот фокус с воробьями мы в прошлом году взяли на вооружение. К тётушке тогда один кадр сватался, достал страшно. Отказов не понимал, да и вообще того… туповатый. Ну, мы и подмогнули немного! А вот воробьи сами вылетели, и очень, просто очень эффектно тогда получилось!

– И почему никто не понимает, что само ничего никогда ниоткуда не вылетает? – вздохнула Чудь Болотная, сидящая на ветке дерева. – Никто и не додумался, что это я сделала! Э-э-эх, люди, а ещё считают себя умными!

– Да оно и сейчас очень даже э-э-э… впечатляюще! – Мишка Нику законно не любил, а вот сейчас даже несколько посочувствовал. Хотя картина, представшая перед ним, того безусловно стоила.

– Какая-а-а-а га-адо-о-ость! – проорала Ника, осознав, что именно вылетело из кустов вместе с птицами и отделилось от них, частично осев на её драгоценной особе. – Володя-а-а!

– Э-э-э? – Владимир соображать умел отлично, поэтому странные трансформации образа его бывшей супруги быстро связались с наличием поблизости изобретательной и неунывающей парочки. – Не удивлюсь, чесслово, если и Мишка поучаствовал! – мимолётно подумал он.

– Ника? Что ты тут делаешь? – Он изобразил в голосе крайнее изумление.

– Во-олодя-а-а! Что это? Что это ф-ф-ф-фсё-о-о! – Ника снова почувствовала противное шевеление в волосах и затрясла головой, но залаченные и спутанные локоны держали невезучих жучков не хуже, чем настоящая паучья сеть.

– Ну, судя по всему, насекомые какие-то… Куда ты влезла-то?

– Я? Я просто по дорожке шла! – оскорбилась Ника. – А это что? – Она ткнула в плечи, щедро осыпанные дарами природы, намертво прилипшими к останкам паутины.

– Ну, как бы это сказать… Помёт! Гуано! – Владимира начал разбирать смех.

Ника от возмущения даже не сразу подобрала слова, и Владимир коварно этим воспользовался.

– Позволь уточнить, а что ты тут делаешь? И как ты узнала, где именно у меня дача?