Убежище. Книга четвертая

– Мы с твоей мамой разводимся, – сухо отозвался Александр. – Если ей нужны занавески, пусть их купит сама. А продукты можно оплатить из тех денег, которые я ей совсем недавно перечислил.

Он погладил кота, и тот одобряюще замурлыкал.

– Мам! Папа говорит, что вы разводитесь и денег он мне не даст. Давай ты переведёшь, а?

Ирина, оторванная от размышлений о том, какой негодяй её муж, получила отличное этому подтверждение и совсем было решила учинить грандиозный скандал, как сын повторил:

– Ма-ам! Деньги!

– ДЕНЬГИ! – Это слово яркой молнией сверкнуло в голове Ирины.

Да, она работала, получала зарплату, но с заработками мужа её «добычу» было не сравнить. Почему-то соображение о том, что её «я и лошадь, я и бык…» без денег выглядит значительно менее интересно, не посещало её ранее…

– Мам! – Дима был упорен в своих желаниях. Надо ему пошататься по городу в компании знакомых, значит, могла рухнуть луна, а он пойдёт!

– Дима, отстань! – Ирине в этот момент было совершенно не до желаний сына: в памяти всплывали лица знакомых, которые разводились. Да, понятно, что у одной муж значительно больше семьи любил коньяк, другая жаловалась, что супруг давным-давно и копейки в дом не приносит – ищет себя, зато сидит на её шее, у третьей благоверный встретил совсем юную чаровницу и очаровался так, что его и след простыл…

Ирина всегда чувствовала себя на голову умнее и предусмотрительнее всех «разведёнок»: Александр никогда не пил больше меры, зарабатывал, не изменял! Да, практически ничего не делал дома, да, считался женой «рохлей», да, не принимал участия в затеях жены… Зато их исправно оплачивал. А сейчас что?

– Этот негодяй хочет бросить меня с детьми без копейки денег? – Ирина тут же схватилась за образ несчастной с двумя малышами. И это при том, что один их этих «малышей», счастливо доросший практически до двадцати лет и вытянувшийся на метр восемьдесят, воздвигся над ней на манер Пизанской башни и канючил про «прошвырнуться». – Ах он подлец!

«Подлец», издалека почуяв приближение словоизвержения, решил, что с него хватит, отключил смартфон и сообщил коту:

– В детстве у меня и моих приятелей была фраза о том, что главное в нашем деле – вовремя смыться! Я вот вовремя не успел, конечно, но что-то мне кажется, что с меня хватит! Ты меня понимаешь?

– Ещё как понимя-а-ау! – Кот отлично слышал разговор и размышлял, что именно нужно сделать, чтобы люди, которые называли себя семьёй его человека, не забрали его обратно?

Нет, ну в самом-то деле, что может сделать кот? Вообще-то, очень многое: например, когда человек начинает морщиться и невольно прикладывать руку к левой стороне груди, кот запросто в состоянии прийти и помурлыкать, отгоняя, заставляя разжаться когти холода, протянувшиеся прямо к сердцу его хозяина из-за нежданного разговора.

– Ну, ты прямо врач! – с уважением проговорил Александр, сообразив, что сердце, которое заметалось по грудной клетке, мало того что успокоилось, так ещё и болеть перестало. – Склифосовский прямо. Нет, я знаю, что он был хирургом, а не кардиологом, но тебе прямо идёт!

– Что идёт? – осторожно уточнил кот.

Для человека это прозвучало как протяжное вопрошающее «мя-а-а-а» с явно вопросительной интонацией, и Александр ответил:

– Имя. В смысле, фамилия! Прикинь? Кот, которого зовут Склифосовский! – Александр рассмеялся с удовольствием, каким-то загадочным образом отогнав образ жены туда же, где страдали и маялись метания о проблемах на работе, соображения о дальнейшей жизни и прочие в данный момент совершенно неподъёмные для него размышления. – Правда, он был мужчиной солидным, а ты всё-таки поменьше, так что будешь ты Клиф.

– Клиф-ф-ф? – профырчал кот своё новое имя. – Приятно! И уж точно лучше того несчастного Сокила!

Александр очень старался не подпускать загнанные подальше мысли о собственных проблемах, подсознательно ощущая, что сейчас они его просто задавят, поэтому начал искать себе какое-нибудь приятное и не очень трудное занятие.

– Сходить пройтись? – уточнил он. Прислушался к собственном ощущениям и уверенно кивнул. – Точно! Надо прогуляться! Прошвырнуться, как выражается мой сын… – Он невесело хмыкнул. – Кот, пойдёшь со мной?

– Р-р-разумеется! Тем более что тут все такие чудные… То этот, как там его Фёдор звал? Хфунт, который минипуг, то Сокил, то те двое псов грязных-прегрязных! – Кот покосился на свою шкурку. Нет, он её честно вылизывал, но от плохого питания и стресса шёрстка выглядела словно полинявшая пыльная тряпка. – Ну, по крайней мере, я в лужах не купаюсь! – подбодрил он себя, торопясь за своим человеком к калитке.