Убежище. Книга четвертая

– Короче, как только она зайдёт, чтобы забрать звенелки, и увидит их, ты хватаешь связку в зубы, только так, чтобы она видела, что это ты именно их забрал, а не твой хозяин, и бежишь со всех лап подальше! И да, этих тоже опасайся! – Фёдор кивнул на Аню и Диму. – Главное, выберись за забор, а там уж…

– Чего там уж? – осторожно уточнил Клиф, пока ещё не привыкший к глобальным планам Фёдора.

– Там тебя поддержат! – уверенно пообещал Фёдор, собравшийся уходить.

– Погоди! – остановил его Клиф. – А зачем ты всё это делаешь, а? Ну, зачем нам помогаешь?

Фёдор остановился и внимательно осмотрел Клифа.

– Знаешь, когда-то меня спас один мальчишка…

– Мальчишки бывают опасны! – вздохнул Клиф, припомнивший пару печальных моментов своей жизни.

– Бывают, – согласно кивнул Фёдор. – Но мне попался не такой мальчишка. Короче, он меня спас – без него у меня не было бы шансов. И мало того, он дал мне моё Убежище!

Фёдор покосился за забор, туда, где Ирина стенала над машиной, экстремально ароматизированной в стиле «Тута Сокил пролетал», и добавил:

– У меня должок, понимаешь? Если меня оставили жить, то я не просто так живу, а для чего-то. А для чего? Если я могу помочь тем, кому другие не оставляют шансов, значит, я живу не зря.

Клиф с уважением смотрел на Фёдора.

– Слушай, а куда делся тот мальчишка? Ну, который тебе помог?

– Я взял его себе! Он – мой человек! – ответил Фёдор, а потом, прислушавшись, посоветовал Клифу:

– Ты бы не расслаблялся… Крикуха уже заявила твоему, что раз так, она забирает его машину, тем более что она новая и лучше, чем та, на которой она приехала!

Фёдор спрыгнул с крыльца и канул в густых зарослях малины, проворчав себе под нос:

– А ещё она мне просто не нравится! Не скажешь же этому блёкло-рыжему, что хозяин у него зря столько лет такую терпел. Он терпел, а я – не буду! Она сначала изведёт самого Клифа, потом Клифова человека, а потом примется за окружающих. А в окружающих тут кто? Правильно – я и все мои! Да пусть она идёт куда подальше! – сердито фыркнул Фёдор, выбираясь на улочку. – Ну вот! Ведь недавно приехала, а крику-то, крику! Аж уши закладывает! Так даже Гнусь не вопит, когда песни Мауре поёт, а это что-то да значит!

Ирина, пребывая на грани окончательной истерики, могла думать только об испорченной машине и вещах.

– Ты! Это ты во всём виноват! – потрясала она ароматизированным паспортом у носа Александра, которого внезапно вся эта ситуация начала дивно развлекать. – А дети? У них же испорчена одежда! Новая! Это ты виноват!

– Ирина, хватит! Эту одежду они покупали, потому я дал на неё деньги, так что даже если я и виноват, то это было за мой счёт. Правда, не знаю уж, в чём я провинился – метил-то точно не я.

Александр никогда не умел скандалить или хотя бы отбивать Иринины претензии, но сейчас ситуация его не то чтобы сильно радовала, но хотя бы не вызывала ощущения, что у него что-то отрывается в области сердца.

– Ну ладно же! Тогда я забираю новую машину, тем более что это я её выбирала, а ты как хочешь… Или поехали с нами, или оставайся тут с этой… загаженной. Ну, наверное, ты запах и не заметишь, коты-то тебе нравятся больше, чем твоя семья!

– Ир, проблема в том, что у меня её, как выяснилось, и нету! Разве же это можно назвать семьёй? – негромко сказал Александр, но Ирина только зло отмахнулась, а дети и вовсе не обратили на это никакого внимания.

– Где ключи?

– На столе в кухне. – Александр только плечами пожал, глядя, как Ирина решительно ринулась за ключами.

Правда, тут же с воплем вылетела из дома:

– Ловите! Ловите этого гада! Он ключи унёс!