Убежище. Книга первая

– Да, так бывает, так прям… – Тамара обмахивалась контейнером и вдруг, при очередном взмахе узрела из-за него что-то большое белое, вывалившееся из куста жасмина и почему-то раздвоившееся на двух ужасных собак, страшно похожих на тех, которые их недавно так напугали!

– Эээээ, ааааа! – Пилипенко сделала попытку закрыть открытую калитку контейнером, уронила его, и машинально потянулась, чтобы поднять ценное имущество, оказавшись нос к носу с двумя собаками-убийцами. – Иииии! – пискнула Томуся. – Иииияяяя!

– Мам? – осторожно уточнил Илья Пилипенко. – Ты чё?

Она почему-то не отвечала, зато медленно продвигалась из калитки в направлении дороги, правда, почему-то в любимой дачниками позе «смерть проклятым сорнякам».

За ней, не отрываясь ни на миллиметр, лапа к лапе шли два мощных белоснежных бультерьера.

– Дил, чегой-то она? – Крок такого странного поведения ещё не видал. – Я прям не знаю… Боязно чего-то. А ну, как кинется… Глаза скосила, пыхтит…

– Ничего-ничего, ты, главное, свои глаза от неё не отводи. Это ж первое правило при встрече со странными людяяями! – Дил психов не любил, а эта того и гляди укусит. Он даже пожалел, что он немного старше Крока. Эти две минуты налагали кучу обязательств. – Так, доходим до дороги и отступаем обратно!

– А если оттуда кинется?

– Лапами калитку закроем и будем защищать! Главное, чтоб с той стороны оказаться, а то, мало ли… людям прививки от бешенства не делают, кто её знает, чего она…

Людмила и Мишка вздохнули с облегчением, когда псы внезапно отпрыгнули от Пилипенко-старшей и одним махом рванули на участок.

Зрелище бультерьеров, привалившихся тушками к калитке, и упирающихся крепкими лапами в землю, чтобы её покрепче прикрыть, чрезвычайно порадовало всех присутствующих. Людмила перестала подсчитывать, хватит ли у неё стерильного шовного материала, Мишка синхронно с Кроком и Дилом облегчённо вздохнул, когда дикая тётка убралась подальше, кот Фёдор перестал беспокоиться о том, что надо предпринять лично ему, если паразиты всё-таки прорвутся мимо псов и пойдут жрать его корм.

Тамара Пилипенко, осознав, что у её носа больше нет двух крокодильих пастей, с трудом выпрямилась и повисла на сыне.

– Мам, ну, ты чё? – недовольно забурчал он. – И это… контейнерчик выронила.

– Это вааааще чего? А? – начала Тамара. – Это чё? По закону что ль, людей собаками травить? Да я вас… Да я вам… Да я им…

– У вас есть какие-то повреждения? Претензии? Вопросы? – Людмила очень не любила хамоватых тёток, которые на ровном месте начинали качать права. – Может быть, собаки вошли на вашу территорию и вас там как-то напугали? Нет? Так чего вы кричите?

– Я к вам по-хорошему хотела, а выыыыы…

– А вам никто ничего плохого ПОКА и не делал! – Людмила по сравнению с крупной Тамарой была совсем невеличкой, только вот от её тона поёжился даже толстокожий Илья. – Да, кстати, молодой человек! Да, да, вы. Заберите ёмкость… – Людмила протянула через забор контейнер. – Пригодится чай ДОМА попить!

Пилипенко-старшая проигрывать не любила, но умела. Нет, она бы ещё чего-нибудь высказала бы, но тон… Тон оппонентки подразумевал, что сейчас она точно в силе!

Пилипенко никогда об этом не задумывалась, но имела некое инстинктивное качество, сродни собачьему чутью – она чуяла слабость и силу. Даже не совсем так… Она совершенно ясно ощущала, когда человек готов эту самую силу применить! Собаки, даже самые скандальные, склочные и агрессивные это тоже всегда знают, поэтому на некоторых людей и пасть не откроют. Нет, такие люди не ударят, не заорут, да им и не надо. Они просто МОГУТ справиться, только и всего.

Пилипенко чуяла, как многие сдерживаются. Это происходит по разным причинам – нежелание ссориться, стремление не связываться, усталость, нелюбовь к лишней болтовне, стремление побыть одному, когда проще вручить проклятую лопату или грабли, только бы от тебя отвязались. Были и другие – с такими можно было и не стесняться. Как, например, с одним соседом, который изменял жене, и знал, что Пилипенко отлично в курсе его похождений. С ним Тамара и вовсе вела себя как последняя скандалистка, не прикрываясь притворной вежливостью. Некоторые были в себе уверены на все двести процентов, но к таким «крутым» Тома умела подольститься, передать сплетни, какие-то слухи, которые о них якобы ходят, и «крутые» слушали, развесив уши, пока она выцыганивала у них то, что ей нужно.