Убежище. Книга первая

– Аааааасяяяя! – протянул Фроликов, разом утратив весь боевой запал. – Асссяяяя, это же бббульбуль, то есть бууультерьер! – его нога по-прежнему пребывала в тисках бультерьерской пасти, которые бережно и очень надёжно зафиксировали мятежную конечность неприятного человека. Он стоял на одной ноге и чувствовал себя на диво неуверенно!

– Нет, Сергей, это не бультерьер, а два бультерьера! – Ася уже успела прийти в себя. Собственно, ей для этого хватило одного осознания того, что муж может убить или покалечить её собаку!

Фроликов меееедлеееннооо повернул голову и узрел слева ещё одного пса. Точно такого же как первый. Пёс не скалился, не рычал, но от него ощутимо ползли ледяные волны угрозы, да и взгляд был такой… Гастрономически-оценивающий.

И тут перед Фроликовым зашуршали кусты, из них выскочил ТРЕТИЙ бультерьер и с истошным визгом подскочил и вцепился в единственную на данный момент опорную Фроликовскую конечность.

– Фунтик! Фууууу! – Лариса испуганно воззрилась на собственного поросёнка, взмывшего на штанине агрессивного типа вверх, но зубы не разжавшего!

Глава 26. Смехотерапия от почти бывшего мужа

Никогда ранее Фроликов настолько буквально не терял почву под ногами. Прямой и переносный смысл этого явления обрушился на восприятие действительности Сергея Сергеевича и уронил его, поверг за землю. Впечатал и даже слегка прошелся сверху.

– Фунтик! Фунт! Ко мне! – командовал кто-то на периферии Фроликовского сознания. – Не скачи по человеку!

– На меня напали свирепые бойцовые собаки, меня топчут и сейчас порвут! – пронеслось в голове Сергея Сергеевича. Собственный инстинкт самосохранения Фроликов пестовал, уважал и ценил. И именно он позволил Фроликову вернуть временно утерянный от жесткого приземления дар… Нет, не речи, а скорее крика. Неожиданного громкого, даже истошного крика!

– У-бе-ри-те собааак! – взвыл Фроликов. – Я вас всех засужу! Посажуууу!

– Сергей! Каких собак? – смутно знакомый голос с абсолютно незнакомой холодной интонацией, привёл Фроликова в замешательство.

Он сообразил, что по нему уже никто не скачет и сумел сесть. Сфокусировался на говорящей и сообразил, что это же Ася! Его жена Ася! Только вот говорит она таким холодным тоном, так отстранённо, словно это и не её родной муж подвергся нападению свирепых псов-убийц!

– Ася! Ты что? Издеваешься? Меня порвали! Меня искусали! Уронили на землю! – гневно начал Фроликов.

– Сергей, тебя никто не кусал, тем более не рвал. На землю ты сам шлёпнулся. Не надо было брыкаться.

– Ты что? Издеваешься? Ты натравила на меня бультерьеров! И я это так не оставлю – на меня напали! Я вас всех, всех засужу! Собак пристрелят! Всех трёх бультерьеров надо застрелить! Я сейчас же позвоню в полицию.

– Не истери! – Ася никогда в жизни, даже во сне, даже в самых смелых мечтах не могла себе представить, что когда-нибудь сможет так разговаривать с мужем. – И не позорься. Никто на тебя не нападал и собаками тебя не травил. Кому ты нужен?

– Ты что? Слепая? – Фроликов, так же сидя на земле, ткнул пальцем в ноги. – Вот! У меня всё порвано!

– Простите, где именно? – рядом присела на корточки соседка, которую он опознал как врачиху.

– Ну, вот же! Вот! Тут меня укусили! – Фроликов гневно поддернул штанины и воззрился на абсолютно целую и ничуть не повреждённую кожу на лодыжках.

Он недоверчиво уставился на собственные конечности, а потом узрел, что кроме врачихи с профессиональным интересом оглядывающей его ноги, туда же уставились и два белых плотных, словно литых, бультерьера.

– Ааааасссяя! – Фроликов торопливо подобрал ноги под себя и начал отодвигаться от свирепых псов, которые глубокомысленно рассматривали его щиколотки, только что носами по ним не водили.

– Крок! Дил! Ко мне! Чего вы пристали к человеку? – Лиза подозвала псов.

Фроликов, с изумлением сообразив, что он цел и абсолютно невредим, снова воспылал праведным гневом.

– Вы вообще, что тут делаете? Кто вам позволил приводить этих опасных животных на мой участок?

– Сергей! Это наша дача. Пока наша. Лиза с собаками и все остальные – это мои гости! – Ася удивлялась, почему ей раньше не приходило в голову, что она тоже имеет право приглашать гостей.

– Ты… ты пригласилааа? – изумился Фроликов. Его праведный гнев, распалённый пережитым страхом и усугубляемый тем, что этот самый страх и его позорное падение видели какие-то посторонние бабы, грозил вылиться в яростный монолог. Но этому помешало появление из-за розовых кустов ещё одного пса.

– Уберите его немедленно! Это он меня укусил! Почему эта опасная скотина не в наморднике? Это же собака-убийца! – всё собранное и аккумулированное в адрес жены возмущение Сергея Сергеевича, вылилось на эту самую псину!

Ответом на его вопль послужило ошеломлённое молчание, сменившееся таким хохотом, что Фроликов решил, что ему мерещится! В ушах что-то такое… неправильное отзывается. Но нет! Вот эти самые тётки, приглашенные женой стоят и хихикают!

– Ася! Ты чего? – ошарашенно уставился на супругу Фроликов.