Убежище. Книга третья

– Чего ты ждёшь? Скорее! Роняй лестницу! Им надо помурлыкать так, чтобы никто не мешал! Ну! – Полосатость был старше и в стайной табели о рангах занимал ступеньку выше Гиря.

– Ты что, не хочешь, чтобы хозяйка нашла себе нормального кота? Тьфу, то есть людя? Роняй! – Гнусь зашипел сердито и Гирь решился.

Несколько ударов мощными лапами снесли лестницу на снег, а сам Гирь быстро убрался подальше.

Глава 7. Познакомиться заново

Владимир, нырнув в сумрак чердака, увидел перепуганную Нину, которая практически по пояс провалилась в какую-то дыру.

– Нина, вы целы?

– Ннне знннаю… – она выговорила эти несложные слова с трудом – зуб на зуб от потрясения не попадал. – Ой, осторожно, тут доски подломились!

– Да уж я вижу! – Владимир аккуратно прошёл по целым доскам, откинул от бока Нины острый обломок. – Так, вам там есть во что упереться ногами?

– Я на цыпочках стою, – призналась Нина.

– Уже хорошо, что не висите! Руку давай! Не бойся, я удержу, – на «ты» он перешёл машинально. Как-то не до этикета было.

Владимир опасался вытягивать соседку резко – могли не выдержать доски, на которых стоит он сам, да и учитывать острые края обломанных досок тоже стоило. – Потихоньку, спокойно. А сейчас вбок – там этих ятаганов древесных нет! – он косился на острые зубья выломанных досок. – Вооот так! Всё, всё! Выдыхай, тут, вроде всё прочное, – пол у печной трубы был поновее и явно попрочнее.

Шум во дворе заставил их уставиться на светлое пятно входа.

– Не понял… Это ещё чего?

Владимир в несколько шагов добрался до дверки.

– Ёлки-палки! Лестница! Походу, твой телёнок в собачьей шкуре попытался за тобой залезть и уронил лестницу! И она как бы того… можно сказать, что её уже нет! Нин, а вторая лестница у тебя в хозяйстве есть? Нинааа!

Он сердито развернулся и разглядел бледное-бледное лицо и глаза, полные такого ужаса, что аж смутился.

– Ты чего?

– Лестница упала? Лестницы нет? – Нина словно уплывала в свой детский ночной кошмар, в котором она забирается куда-то вверх, а лестница за ней растворяется, тает в воздухе, и Нина остаётся наедине с холодом и высотой.

– Ну и ничего такого… высоковато тут правда, – Владимир прикинул расстояние до земли. Выходил полноценный второй этаж немаленького такого дома. – Кто додумался строить такую баню? И зачем ты сюда полезла, если знала, что тут доски гнилые?

– Прадед построил… Экспериментировал, – Нине было трудно отвечать – перед глазами качалось видение высоты, с которой она не может спуститься.

– А полезла? – напомнил ей Владимир свой вопрос. Ему не нравилась реакция соседки на не такую уж, в сущности, и кошмарную вещь.

– Ккккоты…

– Котов искала? Очень разумно! На гнилом чердаке! Потрясающе просто!

Наверное, именно этот немного снисходительный тон и вывел Нину из её заторможенного состояния.

– Я понятия не имела, что тут пол в таком состоянии! – огрызнулась она. – Я сюда ни разу не ходила! Высоты боюсь!

– Нифига себе ты её боишься, раз полезла! Чердак-то небось, закрыт был?

– Я что, совсем на дуру похожа? Чего бы я сюда полезла, если бы он закрыт был? Открыт, конечно! Там задвижка как раз на высоте кошачьей лапы – внизу! А коты наши вверху! – Нина кивнула на балки, тянущиеся у них над головами.

Владимир поднял голову и встретился взглядом с драгоценностью его сына – Фёдором ненаглядным, с известным комфортом сидящим на балке вместе с небольшой рыжей кошечкой.

– Федька! Кого я вижу! Мы что, теперь так и будем друг к другу в гости ходить? Тот чёрный к нам, а ты сюда?

– Рррразумяяяяутся! – согласился кот.

– Нда… Сдаётся мне, они тут уже породнились, а мы мешаем! – вздохнул Владимир, он добрался до Нины и протянул ей руку, на которую она уставилась недоумевающе. – Нина, вставайте и пошли, надо выбираться отсюда. Я вылезу, спрыгну и принесу какую-нибудь лестницу.

– Нет! – Нина испуганно прижалась к трубе, словно он её насильно подтаскивал к выходу, чтобы сбросить.

– Ёлки, мне тут что? Зимовать что ли? – он разозлился. Ну, правда, что такое? Он тратит своё драгоценное время, силы, нервы, а эта тут…

И тут Нина расплакалась. Только не так, как это делали его жёны – красиво, изящно, или так, что он сразу ощущал себя грубым мужланом, который обидел эфемерное создание.

Нет! Нина плакала так, как это делал Мишка в детстве – безнадёжно, утирая слёзы тыльной стороной руки и беззвучно.

– Нин, сколько вам лет? – вдруг неожиданно спросил Владимир.

– Ддддвадцать пяттть, – всхлипнула она, и Владимир удивился, ему казалось, что она значительно младше. – Не пппрыгай!

– Ну, всё, всё, не надо так… Ух, прямо океан! Ладно, не буду. Сделаем так! Я ж со смартфоном? Да! Точно! – он похлопал себя по карману. – Позвоню Мишке, он с твоими племяшками принесёт лестницу. У тебя запасная есть?

Нина кивнула, – Уууу дооома лежииит! – она немного повсхлипывала и уже чуть более спокойно пояснила, – Крышу летом делали, там и оставили.

– Вот и славно! Принесут, значит, нам лестницу, и спустимся мы как приличные люди, и прыгать не будем!

Нина при одной мысли о спуске снова судорожно схватилась за печную трубу…