Убежище. Книга третья

– Куда псину девать будем? – уточнил Рома, любовавшийся фотками отеля, куда они собирались выехать.

– Понятия не имею! Может, обратно сдать? – предположила его нежная молодая супруга.

– Неее, не возьмут! Точняк не возьмут. Там даже объява была, – помотал головой Рома. – Слушай, а давай мы её кому-нибудь того… подарим. Ну, как прикол на Новый Год.

– Давай! – загорелась его жена. Правда, с дарением дело выгорело далеко не сразу. Приятели и знакомые, которым эта парочка предлагала «сюрпрайз», тоже разъезжались кто куда. Дело всё отчётливее пахло керосином.

– Может, её в эту… зоогостиницу сдать? – осенило Рому.

– Да ну, ты там прайс видал? Я глянула, ваааще в шоке! Можно пааадумать, что это не мы на ГОА едем, а её туда отправляют! – возмущалась Ромина жена, разглядывая идеальные ноготочки.

– Может, в приют? Вылетать же завтра!

– Да как-то бабло жалко! Мы её в приют сдадим, а там её кто-нибудь продаст! – Ромина жена судила по себе… О! А давай её предкам презентанём! Только мои уже в Финку свалили, значит, твоей маман можно!

Рома чуть не подпрыгнул от восхищения гениальностью собственной жены. – Точняк! И подарок, и от псины избавимся. Правда, мать у меня собак не любит.

– Да лааадно! Даренной псяке в зубы не смотрят! – расхохоталась Ромина вторая половина, которой свекровь не нравилась чрезвычайно, и это чувство было абсолютно взаимным.

– Подарочек с намёком, типа посмотрите в зеркало, свекрушечка! – думала она, когда Рома поволок мелкую чёрную таракашку матери. – Пусть сам дарит. От меня идея, от него исполнение!

Именно так щенок бельгийского гриффона, которому страшно не повезло родиться у хозяина-размноженца, и оказался сначала в зоомагазине, выставленный на продажу как продукты питания, потом у парочки взрослых людей с мозговыми процессами как у бабочки-капустницы, потом у злобной бессердечной тётки, а потом в мусорном пакете, брошенном в контейнер.

Именно этот самый контейнер и оказался самым лучшим из всех мест, куда попадала маленькая чёрная собака, просто потому, что там её нашла Настя.

Мишка, укрывшись за сугробом слушал ругань тётки, вопящей на сына из-за крайне неудачного подарка. Он сидел, крепко обняв за шею Тима, и никак не мог понять, что такое должно произойти с человеком, чтобы у него поотваливались разом все человеческие качества.

– Она вообще человек или нет? А ну как вылезут сейчас из-под шапки какие-нибудь инопланетные усы и покажутся челюсти как в фильме… – пришло в голову Мишке.

Тим, уловивший, что хозяину стало как-то нехорошо, ринулся помогать – свалил его с корточек в сугроб и так вылизывал лицо, что ухитрился прогнать то самое ледяное, безнадёжное, страшное ощущение, которое появляется, когда натыкаешься на «чужого». Вроде, снаружи человек, а ничего человеческого не видно.

Понятно, что не все собак любят, это бывает. Понятно, что их вообще дарить нельзя – одна из худших идей для подарка. Ясное дело, что женщина не собиралась заводить собаку вообще, что не понравилось ей это внезапное собачье что-то необычной наружности, но за что ж вот так безжалостно…

– Как избавилась? Да в помойку кинула! Куда ещё эту дрянь можно деть?

Мишке снова стало так холодно, словно он покрывается коркой льда, стоило только ему представить, что было бы с забавнейшей Тусей, если бы Настя её не нашла! Да, с той самой Тусей, которая готова сражаться со всем миром ради своей Насти, которая не боится никого, не важно какого размера потенциальная угроза, которая извивается от бурной радости, стоит только хозяйке взять её на руки.

– Не-не, не надо! – Тим отчётливо видел, что хозяину становится нехорошо и это самое нехорошо связано именно с той гнусной тёткой! – Она плохой человек, но вы же не все такие. Не расстраивайся из-за неё! Не проваливайся в ту обледенелую яму, откуда сам меня достал.

Тим отлично помнил, как ему тоже казалось, что мир полон только отчаянием и холодом, что он сидит в яме и не может оттуда выбраться, что лапы бессильно скользят по стенкам, он слабеет и замерзает, несмотря на жаркое лето. Помнил, как все люди казались ему безнадёжно равнодушными или жестокими, пока не появлялся ЕГО человек. Да, вот этот самый Миша!

– Ой, Тим, ну, всё, всё! Ты меня зализал уже! – Мишка рассмеялся и помотал головой. Тётка со своей меховой шапкой, тонкими губами и визгливым голосом уже совсем скрылась за метелью. – Не бойся, я не унываю. Просто иногда как встретишь что-то такое… брррр какое. Аж противно! Хотя… Зато мне есть чего ПП рассказать. Сдаётся мне, тётка эта самая ещё подарочек на праздничек получит! А то маловато будет! Ма-ло-ва-то!

На следующий же день ПП прибыли к нему с планом действия.

– Нет, понятное дело, что как-то изменить эту тётю-мотю нельзя, – начал Пашка.

– Может и можно, но это из разряда чудес, то есть нам не по плечу! – поправила его Полина. – По-хорошему обойти это надо бы да подальше, – вздохнула она.