Убийства мальчиков-посыльных

Старик ласково улыбнулся. В улыбках женщин и стариков есть что-то беззащитное, располагающее, такое, что делает их правыми во всем.

— Вы правы, — ответил я, глядя перед собой. — Вы правы, сударь.

— Что касается тайны Ванга Ю, — сказал он, — то Ванг Ю был хиджрой.

— Хиджрой?! — воскликнул я.

— Да, вы не ослышались, — кивнул он. — В одиннадцать лет у Ванга Ю умерла мать, и родственники начали плохо обращаться с ним, всячески издеваться и обижать. Он удрал из своей деревни в штате Махараштра и решил сбежать в какой-нибудь крупный город, но вместо того, чтобы пойти в близлежащий Бомбей, подался далеко, очень далеко. После тяжкого пути, полного испытаний, он добрался до Нью-Дели. И в первый же день бедный малыш угодил прямо в лапы к хиджрам. Те встретили его хорошо. Напоили и накормили, даже на карусели покатали. Ночью он проснулся от страшной боли: хиджры окружили его со всех сторон и пытались оскопить, криками приветствуя рождение нового хиджры. Ко всему прочему, это напомнило ему родственников. Ванг Ю был очень впечатлительным ребенком; он так никогда и не сумел забыть ужас той ночи. Три месяца он терпел мучения, но убежать ему никак не удавалось. За это время он научился танцевать и петь, выступал на свадьбах. Дважды Ванг Ю пытался покончить с собой, из-за того, что ему приходится заниматься таким недостойным делом. В конце концов одна пожилая хиджра пожалела паренька и помогла ему бежать. Освободившись, Ванг Ю нашел пристанище там, куда прежде боялся идти, — в Бомбее. Но пережитое было для него таким потрясением, что ваш дедушка нашел его, когда тот умирал на улице от тяжелой болезни. Ваш дедушка выхаживал его много месяцев, сидел ночами у изголовья кровати, когда тому снились кошмары. Чтобы успокоить и развеселить мальчика, он купил мадагаскарского ворона и обучил птицу нашему языку. Однако два года спустя ваш дедушка решил вернуться в наш город. Тогда паренек принялся умолять не бросать его. Он плакал, кричал, что мечтает стать его слугой и что ничего другого ему от жизни не нужно. Дедушке же вашему мысль о слуге была не очень по душе. «Зачем мне такой слуга, как ты? В книгах вот все слуги китайцы. Зовут их Ванг Ю или как-то в этом духе, и к тому же я не из тех, кому нужен слуга. Не понимаю, зачем вообще нужны слуги. Ты же знаешь», — говорил он. Но имя «Ванг Ю» запало пареньку в голову. Он не унимался: «Отныне меня зовут Ванг Ю, и я ваш слуга». Дедушка ваш оказался в затруднительном положении, но не решился покинуть мальчонку и разбить тому сердце. Так, внезапно обзаведясь слугой, он вернулся в наш город. Это и есть тайна Ванга Ю! К тому же вам следует знать, что он безумно влюблен в вашу мать. Когда она выходила замуж, то от невыносимых душевных терзаний Ванг Ю изгрыз всю ручку на двери вашего дома. Дедушка ваш потом говорил, что эти следы не получилось ни закрасить, ни замазать. Ах, какая любовь! Спустя семь лет ваш дедушка умер, а матушка вернулась в отчий дом. Видели бы вы тогда глаза Ванга Ю. У него очень сильный характер, очень гордый. Он безупречно выполняет свою работу. Кроме того, Ванг Ю — один из лучших шекспироведов в городе. Раз в месяц, по вечерам, мы собираемся в лавке уважаемого Жакоба, и Ванг Ю читает и комментирует нам Шекспира.

Так вот что скрывал Ванг Ю, мой любопытный читатель!

Закончив рассказ, сосед попросил позволения откланяться.

— Как вам будет угодно, сударь, — ответил я. — Всегда милости просим.

Я проводил его до двери. Когда я возвращался к столу, у меня дрожали колени, так взволновал меня рассказ про Ванга Ю. От всего сердца я подумал: милый Ванг Ю! Милый, милый, милый Ванг Ю!

Когда я очень волнуюсь или расстраиваюсь, то моментально выбиваюсь из сил: мне сразу хочется спать. История Ванга Ю повлияла на меня так же. Не прошло и пяти минут после ухода моего почтенного соседа, а я уже лежал на столе и спал.

Мне снились разряженные хиджры в шелковых сари и с густо размалеванными лицами. Они кружились в танце, пронзительно покрикивая, перед дверью какого-то дома, где шла свадьба. Занавески на окне второго этажа осторожно раздвинулись — на них с ужасом смотрела голубоглазая, светлокожая девочка. Одна из хиджр заметила ее и, подняв свою огромную, раскрашенную хной и замотанную в тряпку руку, ткнула в ее сторону пальцем. Вслед за ней хиджры молча указали на девочку, а потом начали танец «проклятая невеста». Из-за этого танца девочка будет проклята до конца своих дней. Сначала она зарыдала, а потом, распахнув окно, принялась бросать на головы танцующих на улице хиджр все, что попадалось ей под руку. Фотографии в рамках, кружева, чернильницы, несколько курительных трубок… она швырялась всем подряд, а под конец засветила в голову старшей из хиджр фарфоровую куклу. И — невероятно! — попала в цель. Из головы пожилой хиджры льется кровь, остальные в волнении обступают ее. Невероятно красивое лицо маленькой девочки искажается кривой, злобной улыбкой, и она кричит: «Эсме! Меня зовут Эсме!»

Я проснулся от стука в дверь. Кто-то стучался с такой силой, что едва ее не сломал. Человек в Медвежьей Шапке.