Убийства — мой бизнес

— Я, Элизабет де Новаселль, кавалер ордена Почетного легиона, перед лицом своих предков клянусь вам честью, месье комиссар, что вас обманули и над вами посмеялись те, кто не побоялся божьей кары, совершая это истинное святотатство. Всего доброго, месье комиссар.

Гремилли был сыт по горло этим состязанием в красноречии вокруг покойницы. Казалось, что он уже добрался до площадки, на которой можно было перевести дух перед дальнейшим восхождением к истине, так нет же, оказывается, он сбился с пути, наивно доверившись россказням злых шутников. Пора с этим кончать.

Вернувшись в гостиницу, он отыскал в справочнике номер телефона Суже и снял трубку.

— Алло, месье Суже?

— Он самый.

— Это комиссар Гремилли. Буду признателен, если вы немедленно прибудете ко мне в гостиницу «Домино».

— Но я не могу…

— Я сказал — немедленно, месье Суже, в противном случае я вызову вас в полицейский участок.

Комиссар бросил трубку, не дожидаясь ответа. Теперь они все узнают, как морочить голову комиссару регионального управления криминальной полиции!

Гремилли попросил, чтобы ему срочно привели в порядок его номер, где он решил устроить конфиденциальную встречу тому, кого он ждал и кто не станет мешкать с приходом. Горничные поработали на славу, и за несколько мгновений до появления гомеопата ему было доложено, что комната готова.

— Месье комиссар, я не понимаю, зачем…

— Пусть это вас не тревожит, сейчас все поймете. Пройдите!

Едва дверь за ними закрылась, Гремилли приступил к делу:

— Вам что, месье Суже, неизвестно, что лгать полиции, расследующей криминальное преступление, крайне неосторожно и даже опасно?

— Я… я не понимаю, что этим…

— Что этим я хочу сказать? А хочу я сказать, что вы просто меня обманули в отношении мадам Арсизак, любовником который вы являлись.

— Я?

— Вы.

— Кто смог… кто осмелился распространять обо мне подобную ложь?

— Человек, который вас хорошо знает.

— И кто же этот человек?

— Ваша жена. Вы можете сесть.

Гомеопат с растерянным видом опустился на стул.

— Ну что, месье Суже, будем признаваться?

— Но… это неправда.

— Значит, мадам Суже говорит неправду?

— Не совсем… Она имеет склонность несколько преувеличивать… Она может вообразить себе бог знает что и сама потом в это верит. Она ревнует меня ко всем приближающимся ко мне женщинам. А поскольку наша клиентура состоит, в основном, из женщин…

Гремилли посмотрел на него с грустью.

— Некрасиво так поступать, месье Суже. Напрасно вы черните женщину, которая страдает от вашей неверности и которая, несмотря на это, вас любит.

— Уверяю…

— Хорошо. Раз так, мы пойдем сейчас с вами в комиссариат, я вызову туда вашу жену и устрою очную ставку. Пойдемте.

— Нет!

— Что значит «нет»?

— Я не хочу никакой очной ставки с Мартой.

— Это почему?

— Ладно… Я был любовником Элен Арсизак.

Гремилли облегченно вздохнул: ему стало окончательно ясно, что заклинания мадам де Новаселль и поддакивающее хныканье ее подруги в расчет не шли — как и все остальные, они были вовлечены в грязную игру, которую затеяла супруга прокурора.

— Ну, поскольку невинность все равно уже утрачена, расскажите теперь мне все по порядку.

И Суже выложил все как на духу. В основном, его рассказ был отражением того, что сообщила мадам Суже. Симпатичного мужчину преследует красивая женщина, чье внимание ему, естественно, льстит. Их недолговечное любовное приключение — что-то около двух месяцев — за которым следует отрезвление гомеопата, осознавшего, что, завлекая его, она преследует какие-то свои корыстные цели, не имеющие ничего общего с любовью. Угрызения совести. Его решение порвать с ней раз и навсегда. Шантаж Элен, удерживающей Альберта, и комиссар это понимал, с одной лишь целью — заставить его страдать, не выпуская из своих щупальцев. Наконец, покаяние перед женой и окончание этой жалкой, в общем-то, истории.

— И когда произошел ваш окончательный разрыв?

— Месяца два назад.

— А не на днях, случайно?

— Да нет же, зачем мне обманывать?

— Ну, из-за какого-нибудь пустячка… Например, чтоб отвести от себя подозрение в убийстве, а?

Гомеопат вскочил от негодования.

— Что вы этим хотите сказать?

— Успокойтесь! Не думайте, что меня этим испугаете. Садитесь и попытайтесь вспомнить, где вы находились в ту ночь, когда произошло убийство.

— Мы были с Мартой дома.

— Не слишком надежное алиби, не находите?

— У меня нет другого.

— Тогда мне очень жаль вас.

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, что лучшей кандидатуры, чем ваша, для пополнения моего списка подозреваемых и не придумаешь.

— Да Вы поговорите с Мартой, она сама скажет…

Гремилли не дал ему договорить.

— Не трудно догадаться, что она мне скажет. Почему я должен ей доверять больше, чем вам? Мне прекрасно известно, какие чувства она питала к мадам Арсизак, поэтому я не исключаю, что, в случае чего, она вполне могла бы внести свою лепту в ваше освобождение от кабалы Элен Арсизак.

— Выходит, я пропал?