Убийства — мой бизнес

Когда я проснулся, уже почти совсем стемнело. В панике я вскочил с кровати, и мои виски снова прорезала острая боль. Часы показывали половину седьмого, и это меня несколько успокоило. В квартире я был один. Выставка пустых бутылок на столике произвела на меня удручающее впечатление. Пораженный внезапной мыслью, которой я, правда, почти в ту же секунду устыдился, я кинулся к пиджаку, висевшему на спинке стула, и запустил руку во внутренний карман. Пачка банкнот оказалась на месте. После мгновенного колебания я с легким чувством вины аккуратно пересчитал деньги. Ни одна бумажка не пропала. Положив деньги в карман, я включил свет и отправился в ванную, где чередованием горячего и ледяного душа попытался вернуть себе утраченную ясность ума.

Растеревшись полотенцем, я как раз надевал белье, когда в замке проскрежетал ключ, и в квартиру ввалился Хенри Эйхельбергер с двумя завернутыми в бумагу бутылками под мышками.

— Ну и здоров ты дрыхнуть, приятель, — сказал он. — Пришлось вытащить у тебя из кармана ключ, чтобы не разбудить. Мне нужно было пожрать и купить еще выпивки. Я пропустил пару стаканчиков в одиночестве, хотя, как я тебе уже говорил, это против моих правил. Но ведь и день сегодня особый. Вот только с пьянкой придется пока завязать. Мы не можем себе позволить расслабленности.

С этими словами он снял крышку с одной из бутылок и налил мне немного виски. Я тут же проглотил его и сразу почувствовал, как тепло разливается по моим жилам.

— Держу пари, ты уже слазил к себе в карман и проверил, целы ли твои доллары, — сказал Хенри с усмешкой.

Я понял, что краснею, но не сказал ничего.

— Ладно, ладно, ты поступил правильно. В конце концов, ты же совсем не знаешь, что за тип этот Хенри Эйхельбергер, верно? А у меня есть еще кое-что.

Он запустил руку в карман брюк и достал короткоствольный автоматический револьвер.

— Если парни начнут зарываться, эта железка поможет мне преподать им хороший урок. Можешь мне верить, Эйхельбергеры редко промахиваются, когда стреляют.

— А вот это мне не нравится, Хенри, — сказал я сурово. — Это нарушение уговора.

— К черту уговор, — сказал Хенри. — Мальчики получают наличность, но только я считаю своим долгом проследить, чтобы взамен они честно вернули жемчуг и не вздумали отмачивать номера.

Я понял, что спорить с ним бесполезно.

Когда я полностью оделся, мы еще понемногу выпили. Хенри сунул пустую бутылку себе в карман и вслед за мной вышел из квартиры. В лифте он сказал:

— Там внизу меня ждет тачка, чтобы я смог сначала поездить за тобой и проверить, нет ли хвоста. Ты покружи немного по улицам, ладно? Хотя, честно говоря, я думаю, что они возьмут тебя под наблюдение уже там, на месте.

— Все это стоит тебе, должно быть, уйму денег, — сказал я и протянул ему еще двадцатидолларовую бумажку. С неохотой он все же взял деньги, и, сложив, сунул в карман.

Я последовал совету Хенри и некоторое время колесил взад-вперед по улицам, прилегающим к Голливудскому бульвару, пока не услышал за спиной настойчивые сигналы таксиста. Я остановился у тротуара. Хенри вышел из такси, заплатил водителю и уселся в машину рядом со мной.

— Горизонт чист, — сказал он. — Хвоста за тобой нет. Теперь хорошо бы где-нибудь подкрепиться. Силы могут нам с тобой сегодня очень пригодиться, если начнутся осложнения.

Я повел машину в западном направлении к бульвару Сансет и остановился у небольшого, заполненного народом ресторанчика. Мы наскоро перекусили омлетом, выпили по чашке кофе и продолжили путь. Когда мы достигли Биверли Хиллз, Хенри еще раз заставил меня покружить по улицам, а сам внимательно наблюдал через зеркало заднего вида, нет ли чего подозрительного.

Убедившись, что с тыла нам ничего не угрожает, мы вернулись на Сансет, беспрепятственно достигли сначала Бель-Эйра, а затем въехали на окраину Вествуда. Там есть одно очень тихое местечко, которое называется Мандевильским оврагом. Хенри попросил меня пересечь эту низину, после чего мы сделали небольшую остановку и отхлебнули понемногу из бутылки. Затем Хенри снова скорчился в три погибели сзади и исчез под покрывалом. Пистолет и бутылка виски были у него под рукой. После этого мы продолжили наше путешествие.

По всему было видно, что обитатели Пасифик Палисейдс рано отправляются на боковую. Когда мы въехали в ту часть этого района, которую можно назвать деловой, все уже было закрыто, за исключением аптеки на набережной. Я припарковал машину. Присутствия Хенри не выдавало ничего, кроме быстрого бульканья, которое я услышал, выбираясь наружу. Часы в аптеке показывали без четверти восемь. Я купил пачку сигарет, закурил и устроился в кресле рядом с открытой дверью будки телефона-автомата.

Хозяин аптеки, грузный, краснорожий тип неопределенного возраста слушал по радио какую-то глупую пьесу, причем приемник орал на полную громкость. Я попросил сделать немного потише, объяснив, что жду важного звонка. Он подчинился, но не то чтобы с большой охотой, и ушел за стойку, откуда бросал на меня сквозь стеклянное окошко злобные взгляды.