Убийства на Чарлз-стрит. Кому помешал Сэмпсон Уорренби?

В комнате пахло египетскими сигаретами и оранжерейными розами, вазы с которыми стояли на многочисленных столиках и комодах. Обстановка представляла собой смешение неплохого вкуса и вопиющей вульгарности. Над великолепным образчиком комодного мастерства XVII века висела раскрашенная женская голова из гипса с раскосыми глазами, плачевный плод чьего-то разгулявшегося воображения. По соседству с прекрасным синим «Веджвудом» стояло нечто резное, наполненное ароматической смесью. Портрет, больше всего смахивающий на выпиленный лобзиком лабиринт, висел рядом с акварелью Гёртина. На колченогих столиках красовались огромные фотографии людей, снятых в густом тумане. Пока старший по должности пробирался к камину по обюссонскому ковру с цветочными мотивами, инспектор Грант примостился в кресле за одним из столиков и принялся разглядывать загромождавшие его портреты. С одного смотрел красавчик, сверкавший в улыбке отменными зубами и имевший смутное сходство с задушенным из будуара миссис Хаддингтон. В углу портрета очень кстати было подписано энергичным почерком: «Всегда ваш, Дэн Сэтон-Кэрью».

Тем временем Хемингуэй, сидя напротив леди Нест, произносил полагающиеся слова вежливости, прося прощения за беспокойство.

— Что ты, что вы, никакого беспокойства! — заверила леди Нест. — Это связано с бедным Сэтоном-Кэрыо? Вы считаете, я могу помочь? Я с удовольствием, только пока не понимаю как.

— Мы проводим необходимую проверку, леди Нест, — объяснил Хемингуэй. — Вы были хорошо знакомы с мистером Сэтоном-Кэрью?

Она стряхнула сигаретный пепел с подола своего однотонного черного платья. Красивые тонкие руки казались хрупкими и словно трепетали. Хемингуэй подумал, что никогда еще не видел такой неспокойной женщины. Леди Нест напомнила ему бабочку в конце сезона — с начинающими обвисать крылышками, но все еще бесцельно порхающую повсюду.

— О, да, прекрасно знакома.

— Не расскажете ли мне немного о нем? — попросил Хемингуэй. — Кем он был по профессии? Бизнесменом?

— Честно говоря, даже не знаю. Я считала его кем-то вроде финансиста. Меня это не интересовало, я не спрашивала.

— Вы давно его знали, леди Нест?

— Довольно давно. Простите, у меня неважно с памятью на даты.

— Несколько месяцев, миледи? Или лет?

Она звонко рассмеялась.

— Какой вы настойчивый! Все, что я скажу, будет зафиксировано и использовано как свидетельское показание? Меня привлекут к ответственности за лжесвидетельство или за что-то столь же ужасное? Раньше обо мне говорили, что я кончу жизнь на виселице. Только это было очень давно! Вы удивитесь — надеюсь, что так! — если я скажу, что уже разменяла шестой десяток! Есть от чего прийти в уныние… Только и остается, что не делать из этого секрета. Притворяться, будто ты моложе своих лет? Никогда!

Старший инспектор явился к леди Нест скорее для порядка, чем в ожидании узнать от нее нечто важное, но эти ее речи вызвали у него настороженность. Они не только звучали искусственно; по его мнению, таким знатным дамам не пристало так разговаривать с полицейскими. Леди Нест бросила окурок в огонь и уже вставляла в драгоценный мундштук следующую сигарету. Дважды взбив подушки у себя за спиной, она трижды переложила с колена на колено ноги в нейлоновых чулках. Руки ни секунды не лежали спокойно: то она стряхивала пепел с сигареты, то закладывала за уши жидкие пряди волос, то теребила жемчуг у себя на шее, то расправляла складки на подоле.

— Собственно, я знаю, что вам больше пятидесяти лет, мадам, потому что давно рассматриваю ваши фотографии в светской прессе, — нагло заявил Хемингуэй.

— Неужели? Очаровательно! Веселые были деньки! Однажды я рекламировала крем для лица — как это взбесило всю мою семейку! Мне, конечно, щедро заплатили, однако рекламировать крем для ног я все-таки отказалась.

— Уверен, крем мгновенно раскупили. Так вы сказали, миледи, что познакомились с Сэтоном-Кэрью много лет назад?

— Ничего я не говорила! Ведь вам нужна точность? Вряд ли я смогу вам помочь. Я всегда мучалась с датами: точные люди — ужасные зануды. «Когда это было, во вторник или в среду?» Можно подумать, что это важно! Много лет. Закадычным другом он, конечно, не являлся. Сэтон-Кэрью был потрясающе привлекательным, но не совсем безгрешным.

— Вы были знакомы с кем-нибудь из его родственников?

— Боже, нет! А они вообще у него имелись? Полагаю, они несносные люди: он никогда не упоминал своих близких. Во всяком случае, при мне. Почему бы вам не спросить у миссис Хаддингтон? Она знала его гораздо лучше, чем я.

— Насколько я понимаю, они были старыми друзьями?