Убийства на фоне глянца

– Ваша версия не выдерживает критики. Одни нестыковки. Первый, и главный, вопрос: как Мерчан докопалась до заказчика убийства? И еще: она что, была знакома с Ногалесом? Была в курсе совместных дел Вальдеса и Ногалеса?

– Вот именно! И эти дела приносили ей деньги! Вальдес с ней делился.

– С чего бы такая щедрость? Допускаю, что они время от времени вместе ужинали, что они сохранили добрые отношения, хоть их семейная жизнь и не удалась, но чтобы он стал отдавать ей часть весьма и весьма крупной добычи? Не верю, мои представления о теплых отношениях бывших супругов имеют свои границы.

– Иными словами, сами вы ни в жизнь не отдали бы долю своей наживы бывшим мужьям?

– Уж поверьте, что нет, и тем более если деньги были бы заработаны преступным путем.

– Но лучшей версии у меня нет. К тому же уже поздно, инспектор. И раз ничего путного на ум не приходит, почему бы нам не двинуться в сторону “Глории”? Хороши мы будем, если они как раз сегодня по какой-то причине решат закрыться пораньше.

– Ох, я и думать забыла про часы. Из-за этих метаний между Барселоной и Мадридом совершенно утратила представление о времени. Теперь начинаю понимать, почему чиновники, которые целые дни проводят в самолете, вечно страдают от стрессов.

– Ага, вот и отыскалась работка хуже полицейской, правда, чиновникам хотя бы платят получше.

– Сколько бы им ни платили, это вряд ли можно считать реальной компенсацией потерь.

– Что мне в вас больше всего нравится, Петра, так это ваше умение всегда держать марку. Одно удовольствие смотреть, какую мину вы корчите, стоит упомянуть при вас о деньгах, – словно вдруг съели что-то несвежее или кто-то положил перед вами на стол мерзкое насекомое.

– Ну, этого можно добиться с помощью недолгих тренировок, я вас научу.

Мы попросили машину в мадридском комиссариате, к которому были приписаны, и вскоре она остановилась неподалеку от кафе “Глория”. После десяти часов поток клиентов практически иссяк. “Глория” была не из тех заведений, куда публика собиралась ближе к ночи.

В одиннадцать бар покинула какая-то женщина, скорее всего, кухарка. Посетителей, судя по всему, внутри больше не осталось, так что мы быстро направились к дверям.

По лицу хозяина, когда он нас увидел, можно было бы изучать все разновидности человеческой мимики. Я прочла на нем удивление, страх и желание растаять в воздухе…

– Добрый вечер, сеньоры! Как вы меня напугали, я ведь уже собирался запереть двери.

Мы ничего ему не ответили. Я подчеркнуто грубо бросила на стойку перед ним фотографии убитой Марты Мерчан:

– Ну-ка, Адольфо, взгляните еще и на это.

Он совершенно не умел скрывать свои чувства. Опять на лице его промелькнули, сменяя друг друга, паника, ужас, жалость.

– Господи, спаси и помилуй!

Гарсон тотчас кинулся на него как бульдозер. Он изо всех сил шарахнул кулаком по деревянной стойке, так что зазвенели не убранные оттуда бокалы.

– Ни Господь, ни дьявол тут не помогут! Отвечайте, черт побери, ясно и четко! Именно эту женщину вы видели, когда она вместе с Вальдесом и вторым мужчиной завтракала в вашем баре?

Адольфо выгнулся назад, словно боясь, что теперь кулак попадет прямо в него. Младший инспектор снова заговорил так хорошо мне знакомым громким и хриплым голосом:

– Может, хватит в молчанку играть, так твою мать! Эту женщину вчера убили, потому как вам духу не хватило твердо сказать, что вы узнали мужчину с фотографии. Долго будете дурака-то валять? Может, вам кто угрожал или денег предложил? Так это преступление, к вашему сведению!

Хозяин кафе забормотал:

– Нет, никто мне ничего не говорил, и никто ничего не предлагал, я просто сказал, что не уверен…

– Да плевать я хотел на твою уверенность! Когда мы пришли сюда в первый раз, ты сразу узнал эту рожу. А потом на тебя вдруг накатили сомнения. Послушай, либо ты скажешь правду, либо мы устроим тебе такое, что и кафе свое продашь, чтобы расплатиться с адвокатами.

Мы действовали на самой границе закона, а вернее сказать, давно уже переступили все границы. С Ногалесом мы никогда не стали бы так разговаривать. Если признаться честно, пришлось воспользоваться неискушенностью этого бедолаги. Такова жизнь.

Хозяин кафе был настолько напуган, что ему с трудом удавалось выдавить из себя что-то связное:

– Я никогда… ничего не делал, я никогда не впутывался в сомнительные дела. Только работаю как проклятый… У меня семья, я даже штрафы за неправильную парковку плачу. Если надо помогать полиции, я всегда готов… Думаю, мы просто неправильно друг друга поняли, и поэтому у вас сложилось обо мне неправильное мнение.

– Ну так что, готов ты заявить судье, что узнал этого мужчину?

– Ну конечно же, какой вопрос, я ведь никогда и не говорил, что отказываюсь давать показания. Раз надо, значит надо, и точка.

– А что ты скажешь про женщину?

– Да, мне кажется, это ее я видел тогда.

– Кажется?

– Это она, да, она. Жена того мужчины.

– И ты уверен, что она пришла не с Вальдесом?

– Да нет же, нет, она пришла вот с этим, я очень хорошо помню.