Убийства на улице Морг. Сапфировый крест

Почтальон, вместо того чтобы обернуться, что было бы естественной реакцией, отпрянул в сторону и налетел на придорожные кусты. Это был худощавый светлобородый мужчина самой обычной внешности, но когда он повернул встревоженное лицо, трое путников увидели жуткие, почти дьявольские смотрящие в разные стороны глаза.

* * *

Фламбо вернулся домой, в комнату с саблями, восточными коврами и персидским котом, где его ждало множество других дел. Джон Тернбулл Ангус вернулся в кондитерскую лавку к девушке, рядом с которой этому безрассудному молодому человеку каким-то образом удается чувствовать себя очень уютно и спокойно. А отец Браун еще долго бродил под звездным небом по заснеженным холмам рядом с убийцей, и что они говорили друг другу, мы никогда не узнаем.

Странные шаги

Если в гостинице «Вернон» вам случится встретить кого-нибудь из членов привилегированного клуба «Двенадцать верных рыболовов», приехавшего на ежегодный торжественный обед, то, когда он будет снимать пальто или плащ, вы увидите, что фрак его не черного, а зеленого цвета. Если вы настолько безудержно смелы, что не побоитесь обратиться к такому человеку и спросите его, почему – он, вероятно, ответит: чтобы не быть похожим на официанта. После этого вы в полном недоумении пойдете своей дорогой. Подобная встреча, конечно, сама по себе – событие весьма необычное, можно даже сказать, исключительное, но загадка останется загадкой.

Точно так же (если продолжить воображать невероятные ситуации), если вы когда-нибудь повстречаете тихого, трудолюбивого, невысокого священника, по имени отец Браун, и спросите его, что, по его мнению, является самой большой удачей в его жизни, скорее всего, он ответит, что, пожалуй, больше всего ему повезло в гостинице «Вернон», когда он сумел предотвратить преступление и, возможно, спасти чью-то душу после того, как всего-то прислушался к шагам в коридоре. Может статься, что он очень гордится той своей удивительной догадкой и с удовольствием поведал бы о ней. Однако, поскольку вероятность того, что вы когда-либо подниметесь по социальной лестнице так высоко, чтобы повстречать кого-то из «Двенадцати верных рыболовов», или когда-либо опуститесь до уровня городских трущоб и преступного мира, чтобы встретить отца Брауна, неизмеримо мала, я боюсь, истории этой вам никогда не услышать. Разве что вы узнаете ее от меня.

Гостиница «Вернон», в которой «Двенадцать верных рыболовов» проводили свои ежегодные обеды, являлась тем заведением, которое может существовать исключительно в олигархическом обществе, помешанном на правилах хорошего тона. Это было одно из тех «эксклюзивных» коммерческих предприятий, где все поставлено с ног на голову. Другими словами, деньги там зарабатывали не привлекая клиентов, а отказывая им. В мире, где правят большие капиталы, продавцы становятся достаточно хитры, чтобы понимать, насколько выгоднее быть разборчивее своих покупателей. Они целенаправленно создают трудности, чтобы их богатые и уставшие клиенты могли тратить деньги и труды на их преодоление. Если бы в Лондоне существовала фешенебельная гостиница, в которую не допускались бы люди ростом ниже шести футов, наверняка светские рауты для людей ростом в шесть футов устраивались бы именно в ней. Если бы существовал некий дорогой ресторан, который по прихоти своего владельца работал бы только по понедельникам, каждый понедельник он был бы забит до отказа богатой публикой.

Гостиница «Вернон» как будто случайно приютилась в уголке одной из площадей Белгрейвии. Гостиница была небольшой и очень неудобной. Однако именно это неудобство преподносилось как те стены, которые защищают определенный класс от соприкосновения с внешним миром. Одно из таких неудобств считалось особенно важным, а именно то, что обедать одновременно там могли не более двадцати четырех человек. Единственный большой общий стол в гостинице стоял на своего рода террасе, выходившей в один из старейших и красивейших парков Лондона. И так случилось, что ровно двадцать четыре места имелось за этим столом для желающих насладиться хорошей погодой, что делало подобное наслаждение еще более недостижимым и оттого еще более желанным. Тогда владельцем гостиницы был еврей по фамилии Левер, и он заработал около миллиона, сделав свое заведение почти недоступным. Разумеется, он сделал все возможное, чтобы в его гостинице все было по первому разряду. Вина и блюда там были не хуже, чем в любом другом месте Европы, а поведение работников в точности соответствовало настроениям английского высшего класса. Всего в гостинице работали полтора десятка официантов, и владелец знал каждого как свои пять пальцев. Надо сказать, что было намного проще стать членом парламента, чем устроиться официантом в эту гостиницу. Каждый из них прошел суровую школу обучения молчанию и незаметности, как будто его готовили в личные слуги какого-нибудь джентльмена. И действительно, каждого обедающего там джентльмена обслуживал, по меньшей мере, один официант.