Убийства никого не красят

И разве не странно, что ни один человек не вспомнил о романе Мередит и Шилдса? И уж тем более удивительно, что ни одна добрая душа — в их-то мире, где честолюбия борются не на жизнь, а на смерть! — не обронила вскользь, будто этот роман и стал истинной причиной, по которой Мередит получила желанную роль.

Глава 6

Денёк в целом выдался утомительный. Посему, когда перевалило за половину девятого, я смыла косметику, натянула пижаму и облачилась в самый драный и самый уютный халат. Неоспоримое преимущество жизни в одиночестве в том, что никого не волнует, каким чучелом ты выглядишь. Пока ты обходишь стороной зеркала, разумеется.

Честно говоря, беседа с Филдингом повергла меня в уныние. На торжественной клятве держать эмоции в узде можно было ставить крест. Но, учитывая мои прежние достижения, следовало с, самого начала догадаться, что медаль в соревнованиях по хладнокровию мне не светит.

Одно обстоятельство особенно угнетало. Как ни крути, но существовала очень большая вероятность того, что Мэри Энн была ранена прежде, чем её сестра вернулась домой. Возможно, за час до появления Мередит. Получается, она могла пролежать в гостиной, истекая кровью, черт знает сколько времени, пока «скорая» не отвезла её в больницу. Что не повышало её шансы на выживание.

Но стоит ли вообще обращать внимание на эти проклятые шансы? Разве я не играю в лотерею? Стала бы я вбухивать кучу денег в билеты и почтовые марки, если бы не надеялась выиграть вопреки всяким шансам? Выкину-ка я из головы неприятные мысли. А заодно и все прочие мысли тоже.

Ломать голову не входило в мои планы. Я собиралась прочно угнездиться перед телевизором. Скоро начнутся «Друзья», а чуть позже "Полиция в Лос-Анджелесе" — подходящая программа, чтобы дать мозгам отдых. Но сначала неплохо бы договориться о встрече с Чарльзом Спрингером — соседом, обнаружившим раненых сестёр, — лучше всего на завтра, дабы не откладывать в долгий ящик. Я раскрыла телефонный справочник и нашла Ч. Спрингера, проживавшего по тому же адресу, что и близнецы.

Человек, ответивший на звонок, вызывал в памяти ярмарочного зазывалу. Он говорил в нос, пронзительным тенорком, а слова сыпались так быстро, что непонятно было, когда он успевает переводить дыхание. Услыхав, что я — частный детектив, работающий на Питера Уинтерса, жениха Мэри Энн Фостер, Стрингер заявил, что ждёт меня через час.

А я-то рассчитывала на передышку! Но что поделаешь, частных сыщиков далеко не всегда встречают с распростёртыми объятиями, и, если Спрингер желает меня видеть, пренебрегать такой любезностью не стоит.

Я собралась за рекордное время (мой личный рекорд, разумеется), буквально запрыгнув в костюм, кое-как намазавшись и напялив парик, который выглядит точно так же, как мои родные волосы, только с ним много проще управиться. Менее чем через четверть часа я сидела в такси, направляясь на Западную Пятнадцатую улицу.

Дом, в котором жили близнецы, напоминал картинки из модных журналов — новёхонький темно-зелёный козырёк над подъездом, портье в белоснежных перчатках и огромный зеркальный холл. Пожилой привратник беспрепятственно пропустил меня наверх: мистер Спрингер успел предупредить.

— Я — частный детектив, — доверительно сообщила я, перед тем как направиться к лифту. — Мы не могли бы поболтать немножко, когда я спущусь? Ведь это вы дежурили в понедельник вечером?

— Верно. Хотите разузнать, как было дело?

— Всего лишь кое-что выяснить.

— Ужасная история, да? И обе такие симпатичные девушки. И всегда такие вежливые. Ну и дела творятся — просто кошмар! Куда только катится Америка!

— Да уж, — закивала я. — Так я вернусь через полчасика, ладно?

— Нет проблем. Моя смена до одиннадцати.

* * *

Чарльз Спрингер оказался маленьким тщедушным человечком лет тридцати с плохим цветом лица, дружелюбными, если не суетливыми манерами и редкими волосёнками на куполообразном черепе. Через довольно тесный холл, обклеенный розовато-серебристыми обоями с оригинальным геометрическим рисунком, он провёл меня в просторную элегантную гостиную. Комната была обставлена суперсовременной мебелью вперемешку с замечательным антиквариатом, (либо очень хорошим новоделом, я не разобрала) и сверкала белизной. Небольшой бирюзовый диван с бархатной обивкой, на котором весьма эффектно смотрелись белые и розовые подушки, задумали как яркое пятно. Розовый цвет повторялся и в большинстве неброских пастелей, украшавших стены, и в изысканном букете шёлковых цветов. Хрустальная ваза современного дизайна выглядела очень неплохо на старинном комоде вишнёвого дерева.

— Какая красивая комната! — воскликнула я. Спрингер усадил меня на бирюзовый диван, а сам устроился в глубоком белоснежном кресле, стоявшем под прямым углом к дивану.