Убийства никого не красят

В проёме стоял маленький сморщенный человечек лет восьмидесяти, худющий — кожа да кости. Но такой густой седой шевелюры и таких озорных серо-зелёных глаз я давно не видела.

— Так кто вы будете? — переспросил он, и я заметила, что во рту у игривого старичка нет ни одного зуба.

— Кузина Шарлотты… Шарлотты Бромли, вашей соседки. Она должна была вчера вернуться из отпуска, но её всё ещё нет дома. Я подумала, может быть, вам что-нибудь известно.

— Ага! — Старичок расплылся в беззубой младенческой улыбке. — Ты правильно подумала, малышка.

Малышка?!

— Выходит, вы знаете, где она?

— Знаю, а как же. Староста менял мне раковину — чтоб её, опять прохудилась — и сказал, что соседка ещё погостит у своей заморской сестры. Жёлчный пузырь вдруг ни с того ни с сего разболелся, и ей его удалили. Доктора пока не велят путешествовать.

— А у вас случайно нет адреса сестры?

— А у тебя? Ты ж её кузина, не я.

— Точного нет, знаю только, что она живёт в Европе, — сочиняла я, отталкиваясь от слова «заморская». Но старичок взирал на меня скептически. — Я не здешняя, приехала в Нью-Йорк со Среднего Запада, — тараторила я. — По телефону Шарлотта лишь сказала, что едет к сестре… Хм… Майра часто переезжает. — Придуманное имя, на мой взгляд, хорошо сочеталось с " Шарлоттой".

— Майра?

— Её сестра.

— В Париже она, во Франции, — смягчился бдительный сосед. — А уж где там её искать, мне неведомо.

— Наверное, вы не в курсе, когда она вернётся домой.

— Опять промахнулась, малышка! — задорно усмехнулся старичок. — Староста сказал, что она возвращается в понедельник — двадцать третьего, значит, — если здоровье позволит. А на следующий день у моей жены день рождения, царствие ей небесное. Ей бы исполнилось семьдесят семь.

— Что ж, сэр, большое вам спасибо. Дождусь её возвращения. — И я двинулась прочь.

— Лео! — крикнул он, и мне пришлось остановиться. — Зовут меня Лео. А тебя как, малышка?

— Мэри, — брякнула я.

— А муж у тебя есть, Мэри?

— Я вдова.

— Слушай, а бифштекс ты любишь? — И объяснил, не дожидаясь ответа: — У меня сын мясник, и он приносит мне такую нежную вырезку, какой ты в жизни не едала. Ради неё я даже эти чёртовы челюсти вставляю — вот до чего хороша! Заходи ко мне вечерком, я ужин приготовлю — пальчики оближешь!

— Звучит ужасно соблазнительно, Лео. Но, боюсь, оставаться наедине с таким мужчиной, как вы, опасно — как бы чего не вышло!

Я уже входила в лифт, а в коридоре всё ещё звенел дребезжащий смех Лео.

Глава 40

"Мы прищучили подонка", — говорилось в сообщении от Филдинга.

— Победа! — завопила я.

— Речь идёт о том самом деле? — спросила Джеки, заражаясь моим восторгом.

— Именно! — Я расплылась в улыбке до ушей. Секретарша вскочила и, обежав вокруг стола, заключила меня в объятия. Обнималась она от всей души, как и Эллен. А поскольку наша Джеки — женщина крупная, мой нос уткнулся в её плечо, и дышать стало совсем нечем.

— Расскажи мне всё! — потребовала Джеки, разжав ручищи, — к моему великому облегчению.

— Обязательно, — пообещала я. — Но сначала позвоню.

Я двинулась по коридору, на ходу стаскивая пальто, и, войдя в офис, немедленно набрала номер Филдинга.

— Та же пушка тридцать восьмого калибра, из которой он стрелял в близнецов! — ликовал Тим. — И отпечатков Фостера не счесть.

— Аллилуйя! Ему уже предъявили обвинение?

— Конечно. И под залог не выпустят.

Я была так счастлива, что не могла не поделиться новостью с автоответчиком Питера, одобрительно промолчавшим. Потом позвонила Эллен на работу, и та щедро полила бальзамом мою душу — визжала и поздравляла.

Когда я немного успокоилась, настал черёд Р. Шмидта, старосты в доме Шарлотты Бромли. Он был дома, но отвечал сквозь зубы.

Торопливо представившись, я прокурлыкала, что буду весьма признательна, если он снабдит меня парижским адресом Бромли.

— Вот что, леди, полиция уже выпытывала у меня её адрес. Я им сказал и вам повторю: знать не знаю, где она гостит. — Судя по тону, староста счёл разговор законченным.

— Минутку! Откуда вам известно, что ей сделали операцию?

— Подружка какая-то заскакивала пару недель назад отдать квартирную плату — на четыре-то дня запоздала, как водится, — она и сказала. Да вам-то что за дело!.. А подружку эту я впервые видел, — предупредил Р. Шмидт мой следующий вопрос, — и как связаться с ней, не ведаю, и чего я с вами лясы точу, когда у меня работы по горло, это уж вовсе уму непостижимо!

* * *

Днём, часов в пять, ещё один кусочек головоломки лёг на своё место.

Перед уходом с работы я отправилась в туалет, а когда вернулась в офис, нашла на столе записку — с именем Хелен Уорд и номером телефона. Я не сразу сообразила, какое отношение мисс Уорд имеет к моей особе, но спустя минуту вспомнила: это та самая девушка, подруга Мередит, с которой советовала связаться Клэр Джозефс и которая улетала на съёмки куда-то в джунгли. Я немедленно перезвонила.