Убийства никого не красят

По прошлому опыту я знала, что Эллен наверняка будет смущена моей попыткой свести её с Майком Линтоном. Но тот же опыт подсказывал, что не пройдёт и пяти минут, как она преодолеет смущение. Однако расчёты не оправдались. И самое печальное, что я добилась прямо противоположного результата: нанесла урон её и без того потрёпанной уверенности в себе.

Я возразила: мол, Линтон скорее сочтёт придурковатой меня, а не её. А потом принялась нахваливать изумительного молодого доктора, что было непростой задачей, учитывая наше шапочное знакомство.

— Послушай, он не позвонит; пообещал, только чтобы отделаться от тебя. А если и позвонит, встречаться с ним я не стану, — твёрдо заявила моя обычно сговорчивая племянница. — Иначе напрочь перестану себя уважать.

На том мы и распрощались. После нашего разговора я долго пыталась оправдать свои действия.

Не знаю, чего бы я не сделала ради Эллен. А в данном случае всего лишь хотела познакомить её с парнем, который мог бы ей понравиться, — что тут плохого? К тому же надо было искупить грешок — Уилла Фитцджеральда.

Ладно, наверное, меня занесло; не стоило звонить человеку, которого я едва знала. Но ведь действовала я по велению сердца. Беда в том — признала я в конце концов, — что сердце-то у меня разумное, а вот голова набита ватой. По моей милости Эллен теперь причислит себя к первой десятке самых отчаявшихся женщин планеты.

И когда я прекращу вмешиваться в чужие дела?

Хорошо, клянусь: больше ни за что не стану совать нос в личную жизнь племянницы. Уж до тех пор, пока не забудется этот маленький инцидент, — точно!

Глава 43

Мы с Эллен никогда не ссорились — размолвки бывали, конечно, но не столь серьёзные. Посему я чуть умом не тронулась. Подумывала, не позвонить ли ей в воскресенье утром, но побоялась, что она опять начнёт меня упрекать или вообще откажется разговаривать. Потом, задним числом, я сообразила, что приписывала Эллен совершенно несвойственную ей манеру поведения, но тогда струсила, убедив себя, что лучше переждать пару дней — пусть она немного остынет.

В субботу днём объявилась Пэтти Мартуччи. Её последнее приобретение — Питер Касл (тот парень с билетами на "Без ума от тебя") уехал ненадолго, и Пэтти интересовалась, не хочу ли я поужинать и сходить в кино. Я обрадовалась приглашению: сидеть в четырёх стенах мне уже изрядно надоело.

Дома, когда я вернулась, меня ждала на автоответчике просьба Эллен: "Тётя Дез, пожалуйста, позвони". Я глянула на часы: пятнадцать минут первого. Черт! Слишком поздно; перезвоню ей с утра пораньше.

Но в воскресенье я проспала до десяти и Эллен уже не застала. Весь день она отсутствовала, а вечером и племянница, и её проблемы вылетели из головы: завтра наступало двадцать третье марта.

Всю неделю я намеревалась проверить, не вернётся ли Бромли не в понедельник, двадцать третьего, как было сказано, а накануне. Но меня вдруг одолели сомнения: если я её застану — в чем я была почти уверена, — Филдингу это не понравится, он обязательно припомнит мне свистопляску, случившуюся в прошлое воскресенье. Я живо представила себе его физиономию, когда они с Коркораном явятся к Бромли, а та заявит: "Ох, я только что всё рассказала частному детективу Дезире такой-то". Посему, после стольких усилий добраться до ювелирши, я решила отступить. Тим, несомненно, поделится полученной информацией. Да и кроме того, что мне мешает пойти по его следам?

Приняв столь мудрое решение, через четверть часа я уже набирала номер Бромли. Автоответчик порадовал той же заезженной записью.

Значит, не судьба. Я решила утешить себя "омлетом из холодильника" — на сей раз с зелёным луком, салями, грибами, зеленой фасолью и помидорами. Поев, опять попыталась достать Бромли.

— Алло, — произнёс тонкий девический голосок, за месяц с лишним ставший почти родным.

Я не верила своим ушам! Неужто мне ответила сама Бромли — живьём!

— Алло! — повторил голос в трубке.

— Мисс Бромли? — выдавила я. — Да. Кто это?

Брать быка за рога было бы опрометчиво: возможно, ювелирша, столь долго гостившая за границей, понятия не имеет о случившейся трагедии.

— Меня зовут Дезире Шапиро, я частный детектив и хотела бы побеседовать с вами о сёстрах Фостер. Это не займёт много времени.

— О Мэри Энн и Мередит? Но в чем дело?

— Можно я к вам заеду на пять минут и всё объясню?

— А по телефону это нельзя обсудить?

— Не думаю. Послушайте, я не стала бы вас беспокоить в день приезда без крайней нужды.

— Хорошо, — сдалась она. — Когда вас ждать?

— Через час. Устраивает?

— Ладно, но постарайтесь не задерживаться. Я с дороги неважно себя чувствую.

Обещав поторопиться, я впопыхах оделась, схватила парик, лак для волос, косметичку и уже через пятнадцать минут сидела в такси.

Если бы не спешка, я бы сейчас тряслась, как желе, волнуясь перед встречей с Бромли, — что-то она скажет? Но у меня были другие заботы: я приводила себя в божеский вид в условиях, которые вы себе и представить не можете, — если, конечно, не катались в нью-йоркских такси.