Убийства павлиньим пером

Признание Франсис Гейл было ей в тягость, но, похоже, она испытывала облегчение, все в конце концов рассказав. Г. М. положил портсигар на стол.

— Ох-ох! Что за баба! Но это не та часть, которая вызывает у нас наибольшее любопытство. Вы сказали, что эти письма были спрятаны в каком-то тайнике. Случайно, этот тайник не был устроен где-то около коричневого дивана в мансарде?

— Да, это было ее любимое место. Она сказала мне, что обычно любила лежать на этом диване и мечтать. Говорила, что в этом диване что-то есть. — Девушка нахмурилась. — И письма были в диване. Понимаете ли, там было такое углубление…

— Углубление? — повторил Мастерс, медленно поднимаясь на ноги.

— Не совсем углубление. Но оно открывалось на петлях, а там внутри было пространство, где можно держать подушки или одеяла… Я сказала что-то не так?

— Погодите одну минутку, мисс, — настойчиво попросил Мастерс, помахав перед ней рукой, словно гипнотизер. — Вы хотите сказать, что это пространство в диване достаточно большое, чтобы кто-нибудь мог в нем спрятаться?

— Нет, я так не думаю. — Девушка выглядела испуганной. — Это невозможно, разве что человек очень маленький и тощий, как… как подушка. Нет, этого не могло быть. Кроме того, этот человек там задохнулся бы.

И тем не менее Мастерс, пробормотав проклятия, уже потянулся к телефону, чтобы позвонить инспектору Коттерилу. Г. М., ничуть не встревоженный, продолжал посасывать свою трубку из кукурузного початка.

— Не думаю, что все это так просто, сынок, — пробормотал он. — Я согласен с девушкой — вряд ли убийца мог ускользнуть таким образом. Но в этом может быть кое-что интересное… — Он пристально посмотрел на Франсис Гейл. — Вы ответили на множество вопросов, на которые отказывались отвечать вчера. А теперь, когда между нами все хорошо и гладко, вы не хотите взять какие-нибудь слова назад?

— Взять слова назад? Я не понимаю.

— Ну, например, — Г. М. сделал вялый жест рукой, — вы сообщили нам, что абсолютно уверены, что ваш друг Гарднер не брал и не мог взять револьвер «ремингтон» из дома Дервента в тот вечер, когда вы там играли в убийства.

— И что?

— Вы все еще на этом настаиваете?

— Настаиваю, абсолютно! — вскричала девушка, сжимая руки. — Я хотела бы, чтобы вы прекратили! Вы делаете из Рона нечто вроде дебила, или козла отпущения, или что-то вроде этого. Он не брал револьвера, говорю вам. Не брал, не брал! Почему бы вам не пойти и не спросить у него самого? Он сегодня утром в Линкольн-Мэншнз. Он… А кто сказал, что он его взял?

— Филипп Китинг. Между прочим, Мастерс, я думаю, нам лучшее позвать нашего друга Филиппа сюда.

Мастерс закончил говорить по телефону, и Г. М. дал ему необходимые инструкции. Девушка оставалась спокойной и дерзкой. Изучая ее, Мастерс открыл саквояж, который принес с собой. Затем достал и положил на стол Г. М. мягкую серую шляпу, внутри которой было написано имя Филиппа и револьвер 45-го калибра. При виде пистолета мисс Гейл слегка вздрогнула, но ничего не сказала. Китинг, который вошел минутой позже, был очевидно удивлен, увидев ее здесь, и выказал некоторые намеки на опасение.

— Франсис, старушка, — сердечно произнес он. — У меня не было возможности повидать тебя и сказать, как я сожалею о твоей великой…

— О черт! — Она повернула к нему пылающее лицо. — Филипп Китинг, я хочу знать, что это на тебя нашло? Ты на себя не похож. Ты выглядишь смешным и нездоровым. Ты что, сообщил этим людям, что Рон Гарднер взял пушку… — она указала на револьвер, — домой во вторник вечером? Филипп Китинг, ты прекрасно знаешь, что это не так. Я думала, что хоть ты будешь говорить правду…

— Так я и сделал, — заявил Китинг, неожиданно встревожившись. И снова Поллард заметил, что у него довольно холодные глаза. — Итак, джентльмены?..

Мастерс представился, тогда как Г. М. — Поллард готов был поклясться — сладко спал.

— Итак, сэр, — сказал старший инспектор, — мы ценим ваше предположение, что… гм… Вэнса Китинга убило какое-то механическое приспособление. — Здесь он сделал паузу, словно ожидая, что жертва схватит наживку, но Филипп только с вежливой настороженностью кивнул, и Мастерсу пришлось продолжить: — Но, насколько нам известно, это было сделано при помощи этой пушки. Этой пушки. — Он поднял револьвер. — Можете ли вы идентифицировать его, сэр? Итак, вы утверждаете, что мистер Гарднер во вторник вечером забрал его домой?

— Минуточку, — возмутился Китинг. — Я не понимаю, почему за это меня следует в чем-то обвинять. Насколько мне известно, он именно так и сделал.

— Вы в самом деле видели, как он взял его?

— Нет. Но мне об этом сказал мистер Бенджамин Соар. А с чего бы ему лгать? — Голос Китинга слегка изменился, став более деловым. Похоже, он гадал, о чем они разговаривали в его отсутствие; а может быть, тому были какие-то другие причины. Во всяком случае, Филипп Китинг утратил свою манеру доверительной сердечности. Его круглое, сияющее честностью лицо было вежливо, но не более того. Он вынул из кармана маленький перочинный нож и принялся механически открывать и закрывать лезвие, словно не знал, чем занять руки.