Убийства по алфавиту

– Да, да, мистер Кларк. Именно так вы все это и ощущаете. Но не ждите легкой смерти. Вы ведь говорили мистеру Касту, что пару раз чуть не утонули – так вот, судьба хранила вас совсем для другого.

– Вы… – Кларк не мог найти слов. Лицо его посерело, а кулаки угрожающе сжались.

Из соседней комнаты появились два представителя Скотленд-Ярда. Одним из них оказался Кроум. Он сделал шаг вперед и произнес свою сакраментальную фразу:

– Предупреждаю вас, что все сказанное вами может быть впоследствии использовано против вас…

– А он уже и так достаточно сказал, – заметил Пуаро и обратился к Кларку: – Вы полны вашего островного превосходства, но хочу заметить, что ваше преступление – совсем не английское преступление; оно совсем не джентльменское и не спортивное.

К сожалению, должен сказать, что, как только за Кларком закрылась дверь, на меня напал истерический смех.

Пуаро посмотрел на меня с легким удивлением.

– Это все из-за того, что вы сказали, что это не «спортивное» преступление. – Я чуть не задохнулся.

– Но ведь это правда. Преступление было просто омерзительным – и не только потому, что речь идет об убийстве его брата, но и потому, что он без малейших колебаний приговорил невинного человека к смерти заживо. Поймать лису – и запереть ее навечно! Это совсем не по-спортивному.

Меган Барнард глубоко вздохнула.

– Я просто не могу в это поверить. Неужели все это правда?

– Да, мадемуазель. Кошмар наконец закончился.

Она посмотрела на него и покраснела.

– Мадемуазель Меган все это время боялась, – Пуаро повернулся к Фрэйзеру, – что вы совершили это второе убийство.

– В какой-то момент мне и самому стало так казаться. – Слова Дональда Фрэйзера были еле слышны.

– Из-за вашего сна? – Пуаро приблизился к молодому человеку и деликатно понизил голос. – У вашего сна есть вполне естественное объяснение. Все объясняется тем, что образ одной сестры в вашем воображении стирается и замещается образом другой. Мадемуазель Меган вытесняет свою сестру из вашего сердца, но постольку, поскольку вы не можете думать о другой женщине так скоро после смерти вашей возлюбленной, то пытаетесь избавиться от этой мысли, убить ее! Вот и все объяснение вашего сна.

Фрэйзер перевел взгляд на Меган.

– Не бойтесь забыть. – Голос Пуаро звучал очень мягко. – Да она и не очень достойна того, чтобы о ней помнили. А мадемуазель Меган – одна из тысячи, un coeur magnifique![99]

Глаза Дональда Фрэйзера заблестели.

– Я думаю, что вы абсолютно правы!

Мы все сгрудились вокруг Пуаро, задавая вопросы и пытаясь уточнить ту или иную деталь.

– А эти вопросы, Пуаро? Те, что вы всем задавали. В них был хоть какой-то смысл?

– Некоторые из них были simplement une blague[100]. Но я выяснил одну вещь, которая для меня была очень важна, – это то, что Кларк был в Лондоне в тот момент, когда было отправлено первое письмо. А кроме того, я хотел увидеть выражение его лица, когда он услышал мой вопрос Торе Грей. В тот момент он думал, что за ним никто не наблюдает, и я увидел в его глазах угрозу и ярость.

– Мои чувства вы тоже не пощадили, – заметила девушка.

– Не думаю, чтобы вы честно ответили на мой вопрос, мадемуазель, – сухо сказал мой друг. – А теперь вы лишились и второй своей надежды. Кларк не получит в наследство денег своего брата.

– Какой смысл мне оставаться здесь и выслушивать все эти оскорбления? – гордо вскинула голову Тора Грей.

– Абсолютно никакого, – ответил маленький бельгиец и вежливо открыл для нее дверь.

– Да, Пуаро, – задумчиво произнес я, – этот отпечаток поставил жирную точку во всем этом деле. Когда он услышал про него, то практически развалился на куски.

– Да, отпечатки пальцев еще никому не мешали… – Мой друг задумался, а потом добавил: – Этот я упомянул специально для вас.

– Как, Пуаро, – воскликнул я, – так это неправда?

– Абсолютная неправда, mon ami, – ответил маленький бельгиец.

Мне остается только рассказать о том, что через несколько дней нас посетил Александр Бонапарт Каст. После того как пожал руку моему другу и очень запутанно и непонятно попытался его поблагодарить, он выпрямился во весь рост и сказал:

– А знаете, газета предложила мне сто фунтов за мою краткую биографию и всю эту историю. Прямо даже не знаю, что делать.

– Я бы не соглашался на сотню, – ответил Пуаро. – Будьте тверды. Скажите, что меньше чем за пятьсот вы не согласны. И не замыкайтесь на одной газете.