Убийства с уведомлением

– С вами хочет поговорить ваш отец.

– Он что здесь!?

– Нет, – ответил охранник. – Он на связи по Skype.

– А я то думала мне запрещен доступ в интернет!

– Этот запрет снимается лишь на время вашего разговора, – ответил Слава, или Саша. – По его завершении, мы снова полностью заблокируем вам доступ в сеть.

– Мой отец обычно не делает исключений, – сказала Катя. – Чего он от меня хочет?

– Мне он этого не сказал, но думаю это что-то важное.

– Да уж, наверное, – ответила Катя.

– Разрешите войти?

Катя, молча, пропустила охранника в комнату. Тот сразу направился к ноутбуку, и включил его. Только убедившись, что девушка находиться у него за спиной, и никак не сможет подсмотреть пароль, охранник набрал заветную комбинацию знаков. На экране ноутбука появилось окно Skype, в котором Катя сразу рассмотрела знакомый силуэт. Охранник тактично удалился, закрыв за собой дверь.

Георгий Константинович выглядел измотанным, он поднял взгляд на дочь, лишь, когда Катя села в кресло напротив ноутбука. Он был в халате, и по окружающей его обстановке, Катя сразу поняла, что на связь оны вышел из гостиной их собственного дома. Пауза затягивалась, и девушка решила первой ее нарушить.

– Как там продвигается прошение о моей депортации? – без лишних приветствий начала разговор Катя.

– Пока трудно сказать, – Георгий Константинович тоже решил не терять времени на такие формальности как Привет. – Но судя по всему ближайшие несколько дней тебе придется провести в этой квартире.

Катя без энтузиазма покосилась на коллекцию ДВД дисков, располагавшуюся слева от нее. Видимо ей все-таки придется провести их тщательную ревизию.

– Но ты же сказал…

– Это оказалось сложнее, чем я думал, – прервал дочь Георгий Константинович. – Интервью у тебя хочет взять даже ВВС * British Broadcasting Company *, чтоб их!

– И ты для этого позвонил мне в 12 ночи? – спросила Катя. – Чтобы сказать мне какая я теперь знаменитость!?

Георгий Константинович лишь молча, посмотрел на дочь. Его взгляд стал почти умоляющим, что напугало Катю гораздо сильнее, чем если бы он на нее орал.

– Нет не для этого, – ответил Катин отец после минутной паузы. – Надя…

– Что с ней!? – при упоминании имени младшей сестры в душе у Кати обрушилось ВСЕ.

– С ней все в порядке, – успокоил дочь ген прокурор. – Я пытался уберечь ее от всего, что тебя сейчас окружает, но пару часов назад она все-таки наткнулась на статью о тебе. Знаешь ведь, какой она может быть доставучей. В общем с тех пор, она ревет, и требует встретиться с тобой. Пожалуйста, успокой ее.

– Наденька! – ген прокурор повернулся вправо от себя. – Я наконец-то смог дозвониться до Кати, можешь подойти, она хочет тебе кое-что сказать.

Справа от Георгия Константиновича появилась десятилетняя зареванная девочка, в розовой пижаме-костюме единорога.

– Привет Единорожек, – сказала Катя. – Ты почему такая зареванная?

– Привет, Катя, – все еще хныча ответила ей младшая сестра.

– Почему ты не брала трубку? – со страшной обидой в голосе спросила девочка. – Я тебе весь день пыталась позвонить!

– Телефон сел, а зарядки как на зло ни у кого не оказалось, – от необходимости врать младшей сестре хотелось выть.

– Я прочитала о тебе в интернете! – обиды от слов сестры в голосе Единорожки не убавилось ни на каплю. – Там о тебе столько гадостей писали.

– Так Надя! – голос Кати стал строгим, настолько насколько она вообще могла бы сделать это в таком состоянии. – Мы с отцом столько раз тебе говорили, что нельзя читать в интернете все подряд, и уж тем более верить тому, что там пишут!

– Извини, – девочка начала потихоньку успокаиваться. – Но папа был таким злым с утра, я его таким еще никогда не видела.

– У нашего папы работа неравная, – с укоризной посмотрела Катя на своего отца. – Но это не дает ему права срываться на родных и близких ему людях.

– Прости Единорожек, – сказал ген прокурор. – Просто на меня в последнее время столько навалилось.

– Что навалилось? – спросила Надя.

– Надя, помнишь мы говорили с тобой, что существуют дела, в которые маленьким детям лучше не лезть? – спросила Катя.

– Да, – ответила девочка.

– Так вот, это как раз одно из них, тебе придется просто поверить нам.

– Но…., – попыталась возразить девочка.

– А разве я плачу? – спросила Катя.

– Нет, – голос Нади был уже почти спокоен, и она перестала плакать, впервые за последние три часа.

– И разве похоже, что я сильно нервничаю, или же чем то расстроена?

– Нет, – девочка успокоилась, ее детский организм начал брать свое, было полпервого ночи, и ей уже очень сильно хотелось спать.

– Вот видишь, – Кате теперь нужно было только закрепить результат. – Все не так уж и плохо. Очень скоро мы решим наши небольшие проблемы, и все у нас будет хорошо.

– А когда мы увидимся? – уже сонно спросила Надя.

– Может быть даже завтра, или точнее уже сегодня.

– Обещаешь?

– Обещаю, передавай привет маме.

– Ага, – от усталости девочка почти валилась с ног. – Пока.

– Пока, – ответила Катя.

Ген прокурор отправился укладывать спать свою младшую дочь, но уже через несколько минут снова появился на экране Катиного ноутбука.