Убийства в Бэджерс-Дрифт

Это оказалось пятое по счету предположение, которое сделал сержант за последние десять минут, каждое добросовестно сопровождалось обращением «сэр». Его невозможно было упрекнуть в пренебрежении правилами хорошего тона. Или в отсутствии дисциплины. Он разыгрывал сценарий своей жизни, как по написанному. Сержант Трой сдал экзамены, что называется, «с запасом», его отчеты представляли собой образец сжатой, но связной информации. В нем отсутствовал глупый романтизм, который, как правило, приводит в органы правопорядка столь многих юношей и девушек, так же, как и сочувствие, которое обычно сразу же испаряется при встрече с первым стопроцентно аморальным, антиобщественным ловким и часто вооруженным негодяем. Отсутствие этого сочувствия особенно бросалось в глаза. Трой снова приготовился что-то прочирикать. «Да, — подумал старший инспектор, — будь у него внешность посимпатичнее, его можно было бы с полным правом назвать неотразимым».

Прежде чем Трой успел заговорить, Барнеби ответил на его предыдущую реплику:

— Я тоже об этом думал, но, насколько нам известно, под эту характеристику здесь подходит один Дэннис Рейнберд. Я навел справки у его партнера и выяснил, что он действительно был в конторе до шестнадцати сорока пяти в ту пятницу. К тому же непонятно, зачем ему было бы скрывать такие отношения. Гомосексуализм больше не считается преступлением.

— Тем хуже, — отозвался Трой, потом добавил с удивительной для него вдумчивостью: — Хотя, могу поклясться, его мамаша взревновала бы. — И через пару секунд: — А мы не слишком рано едем к этой девчонке Лесситер?

— У нее сегодня сокращенный день.

— О господи! — Трой ударил по тормозам. Машина с визгом остановилась. Барнеби дернулся вперед и от столкновения с лобовым стеклом его спас лишь ремень безопасности. Из-за деревенского почтового ящика им наперерез бросилась какая-то фигура. Опустив стекло, Барнеби проговорил побелевшими губами:

— Мисс Беллрингер, это была не лучшая идея…

— Какая удачная случайность! — Она просияла, увидев их. Салон машины наполнил легкий аромат гвоздики и фиалкового корня. Не успел Барнеби остановить ее, как она открыла дверцу, забралась в машину и устроилась на заднем сиденье. — Так вот, первым делом, пока я не забыла, похороны завтра. В одиннадцать тридцать. Может быть, вы пожелаете присутствовать?

Барнеби пробурчал что-то невразумительное. Сержант Трой дрожащими пальцами достал из кармана пачку «Честерфилда».

— А вот этого здесь делать не нужно, молодой человек. Вы вредите нам всем. — Он уронил пачку на колени, откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. — А теперь, — мило улыбаясь, повернулась она к Барнеби, — расскажите мне, как продвигается расследование. Вам удалось еще что-нибудь выяснить?

— Пока мы собираем сведения.

— Не нужно быть таким скрытным, господин инспектор. В конце-то концов, если бы не я, никакого дела не было бы вообще. А еще вы сказали, что я могу оказать вам помощь. — Эта бесстыдная ложь сопровождалась сияющим взором, ясным и невинным, как у ребенка. Прежде чем Барнеби успел собраться с силами, женщина добавила: — Вы уже разговаривали с этой ужасной миссис Рейнберд?

— Да.

— И что она вам сказала? Она что-нибудь видела?

Старший инспектор не видел причин скрывать откровения миссис Рейнберд. Он не сомневался, что о них знает уже вся деревня.

— Она видела мисс Лэйси в тот вечер. Та шла отправить письмо.

— Гм-м-м, — хмыкнула мисс Беллрингер. — Эта девица слишком красива, чтобы принести людям счастье. Слушайте, хватит уже ходить вокруг да около. Для старой перечницы вроде меня совершенно понятно, зачем вы расспрашиваете не только о вечере, но и о послеобеденном времени. Эмили что-то увидела в лесу, и я уверена, что речь идет о тайной любовной связи. — Голос ее прозвучал почти театрально. — А точнее, о Кэтрин Лэйси и ее inamorato. Это проще пареной репы. Сами, наверное, можете представить, к чему приведет их разоблачение. Для начала, никакой свадьбы. Как бы Генри ни сходил с ума по ней, он все же не такой дурак. Ей придется распрощаться с Тай-хаузом, всеми денежками и, кстати, супругом, которому несложно наставлять рога. Безумно влюблен и прикован к инвалидному креслу — сами подумайте, что может быть удобнее? Она так или иначе рядом с ним бо́льшую часть времени будет предоставлена самой себе. А у этой семейки дурная наследственность. Отец был никчемным человеком. Довел свою несчастную жену до могилы.

— Я вас понял.

— У старых грехов длинные тени. — Барнеби хранил молчание. — А миссис Р. видела, как девушка возвращалась?

— Вероятно, нет. Они с сыном начали играть в «Монополию».

— А, с этим хливким шорьком? — Барнеби одобрительно улыбнулся.

— Она сказала, что с мисс Лэйси была одна из их собак.

— Одна из собак?! — мисс Беллрингер схватила инспектора за руку. — Вы уверены?

— Миссис Рейнберд уверена.

Старуха уныло ссутулилась. Даже ее колышущиеся оборки, в этот раз отделанные чем-то, более всего напоминавшим тертую свеклу, как будто увяли.

— Тогда наша версия рушится.